Как делается искусственный навоз по лысенко
Здесь и подоспел Лысенко со своим очередным детищем — через всесильного помощника Хрущева по сельскому хозяйству А.С.Шевченко , да с помощью других дружков, сидевших кто в Минссльхозс, кто в Госплане, разъяснил, что удобрения надо не по полям развеивать, и что не худо было бы делать удобрения в виде мелких гранул. Тогда бы гранулы потихоньку за лето растворялись и питали бы растения в течение всего периода вегетации. Почувствовав, что в этой идее есть разумное зерно, Лысенко стал горячо твердить о пользе гранулированных удобрений . Правда, и здесь его заносило сверх меры. В брошюре 1950 года он, например, сообщил, что потому грануляция полезна, что спасает удобрения от якобы вредного контакта с почвенными частицами. «Чем меньше суперфосфат или калийные удобрения будут соприкасаться с почвой, -говорил он, — тем меньше они будут вступать в неусвояемые для растений химические соединения» ( 11_14 ).
Затем прослышал Лысенко о том, что неплохо вроде получается, если смешивать гранулы удобрений с жидким навозом или пометом. То ли в Горьком, то ли в Нижнем Тагиле у кого-то здорово получается: и удобрений меньше идет, и помет, который сразу в дело не пустишь — надо год выдерживать в траншеях, компосты с землей и соломой готовить, здесь сразу утилизируется. И то верно, решил Лысенко, и стал трубить, где только можно, о пользе ручного приготовления органо-минеральных гранул.
Как вспоминал в 1955 году крупнейший авторитет тех лет в области минерального питания Андрей Васильевич Соколов 11=1 :
«Т.Д. Лысенко вначале выступал в качестве сторонника применения заводского гранулированного суперфосфата, затем органо-минеральных гранул, потом органо-минеральных смесей, и то высоких, то малых доз извести. Все эти выступления сопровождались утверждениями о необычайно высокой эффективности рекомендуемых им в данный момент приемов» ( 11_15 ).
К 1953 году Лысенко окончательно утвердился в мнении, что все-таки главное в питании растений не почва, не гумус, не кислотность или щелочность среды, не содержание минеральных веществ или микроэлементов, а почвенные микробы . Ясное дело, что только они и усваивают все вещества из почвы, ясно, что, усвоив их и переработав в своих клетках в усвояемые растениями формы, они и кормят последние.
На сессии ВАСХНИЛ 15 сентября 1953 года Лысенко потряс академиков и членов-корреспондентов этой своей выдумкой ( 11_16 ), подаваемой как выдающееся достижение человеческого ума. Без жизнедеятельности соответствующих почвенных микроорганизмов в почве нет и нужной для растений пищи», -сказал он ( 11_17 ) и добавил:
Для каждого вида . растений . существуют специфические виды почвенных микроорганизмов» ( 11_18 ). Объяснять, чем он руководствовался при формулировании столь решительного вывода, противоречащего всему, что известно в почвоведении и агрохимии, Лысенко, конечно, не стал. Все они, эти почвоведы и агрохимики — заскорузлые и зазнавшиеся неучи и невежды, ошибались, — заранее парировал возможные возражения ученых Лысенко. Конечно, они могут пытаться спорить. «Но я думаю, что если деятелям науки не ясно, чего они еще не знают в разделе своей работы, то это признак того, что и то, что они знают, не раскрывает существа процессов, имеющих место в разбираемом явлении», — решительно объявил он ( 11_19 ).
По ходу дела он наперед отмел как ненужные всякие разговоры о химиях и физиках:
«. будет ошибкой сводить биологические закономерности к химическим и физическим, отождествлять их» ( 11_20 ). «Сколько бы химики не вскрывали химические закономерности, как бы они не изучали химические превращения в курином яйце, на основе добытых химиками закономерностей цыпленка из куриного яйца не получить. А вот на основе удовлетворения биологических потребностей куриного эмбриона люди уже давно научились выводить цыплят» ( 11_21 ). Новый подход был очерчен, аргументация за него полностью исчерпана — надлежало переходить к воплощению в практику очередного продукта лысенкоизма, реюлюционизирующего сельскохозяйственное производство.
«Нам теперь ясна и тактика минерального питания: нужно кормить микроорганизмы, а не пытаться накормить сразу растения. Тогда и нормы внесения удобрений снизятся, и набор удобрений упростится, и эффект усилится», — заявил он ( 11_22 ). Не к чему будет возиться и со всякими там улучшениями почв — устранением лишней кислотности или вредного защелачивания. «Сама по себе кислотность почвенного раствора для сельскохозяйственных растений и их корневой системы не вредна, вредное для сельскохозяйственных растений действие кислот почвенной среды связано с тем, что, как уже говорилось, в ней не могут жить бактерии, продуктами жизнедеятельности которых питаются эти растения», — так звучало еще одно «открытие» Трофима Денисовича ( 11_23 ).
Для практического применения его предложение было сформулировано следующим образом: микроорганизмы станут жить в почве лучше, если вносить в землю органо-минеральные смеси — 3 центнера суперфосфата смешивать с одной-двумя тоннами навоза, добавлять иногда к смеси известь, фосфоритную или доломитовую муку (что под рукой окажется), и все это запахивать. Вовсе теперь не нужно выискивать, как раньше, много навоза (ведь по 30-40 тонн на гектар вбухивали и еще почитали это кое- где малым количеством!), да и удобрений много не нужно.
Осенью 1952 года все та же верная палочка-выручалочка Артавазд Аршакович Авакян мобилизовал своих сотрудников в » Горках Ленинских » и (наряду с экспериментами с ветвистой пшеницей, посевами озимых культур вместо яровых и яровых вместо озимых, также как и проверкой новой задумки — посадки чая в гуще дубовых лесов) заложил полевые опыты с тройчаткой (так обозвали по аналогии с лекарством от головной боли эту смесь суперфосфата — «навоза — извести). И снова все у Авакяна чудесно вышло. Точно так, как и предсказывал Трофим Денисович. Урожай будто бы собрали отменный. Осенью 1953 года все данные Авакяна якобы снова подтвердились. Можно было не сомневаться: тройчатка — это новое чудо мичуринского учения. Срочно была напечатана об этом победная статья ( 11_24 ). Лысенко начал трезвонить о новом «открытии» везде, где можно. Выступления следовали одно за другим, он мотался из города в город, рекламируя новое далеко идущее предложение: — 26 января 1954 года он выступил на Всесоюзном совещании работников машинно-тракторных станций, созванном ЦК КПСС и Советом Министров СССР в Москве; — 4 февраля на Всесоюзном совещании работников совхозов, созванном этими же органами в Москве; — в начале марта сделал доклад на ученом совете Тимирязевской Академии в Москве, посвященном 15-летию со дня смерти В.Р.Вильямса; — 18 марта 1955 года выступил на совещании сельскохозяйственных работников областей Юго-Востока в Саратове; — 30 марта 1955 года на совещании работников сельскохозяйственных областей Центральной черноземной полосы в г. Воронеже; — 6 апреля на таком же совещании работников областей и автономных республик Нечерноземной полосы в Москве; — 12 апреля в Ленинграде произнес длинную речь на совещании работников сельского хозяйства Северо-Запада; — 22 июня 1955 года сделал доклад на Международном семинаре студентов сельскохозяйственных учебных заведений в Москве и т. д. ( 11_25 ).
Такой запал можно было понять. Именно в эти месяцы Лысенко доставалось больше всего от критиков его теории вида. Чем-то нужно было стараться удержать свой авторитет. Вот он и старался, уповая на новую «теорию минерального питания».
Источник
Искусственный навоз
Как это не странно звучит, но можно приготовить самостоятельно прекрасное удобрение — искусственный навоз. Солома, стебли и листья различных растений не всегда полностью используются в хозяйстве. Если внести их в почву сухими и неподготовленными, то они, разлагаясь, поглощают азот из почвы, что отрицательно сказывается на урожае. В таких случаях нужно готовить искусственный навоз.
Для этого на участке вырывают небольшую траншею глубиной около 70—80 см и произвольной ширины и длины. Солому и другие растительные остатки измельчают до 8—10 см. Вниз кладут торф слоем 25—30 см, на него соломистые остатки — 25 см, которые тщательно уплотняют и равномерно увлажняют фекальной массой или другими содержащими азот органическими соединениями (навозной жижей, раствором куриного помета 1:5). Аналогичным образом кладут второй слой, уплотняя и увлажняя его, затем третий и так далее до высоты 1,5—2 м. Сверху бурт укрывают соломой слоем 10—15 см.
Увлажняющую смесь вносят из расчета семь-восемь ведер па каждые 100 кг сухих остатков. Для приготовления более доброкачественного искусственного навоза па это же количество сухих остатков добавляют 2—3 кг фосфоритной муки и около 500—700 г сернокислого аммония, которые равномерно послойно рассекают при укладке бурта. Это ускоряет разложение соломы, и труднорастворимая фосфоритная мука переходит в соединения, более доступные для растений. Если есть свежий навоз, то его вносят послойно (5—10 см) из расчета 15—20 кг на 100 кг соломы.
На каждые 100 кг сухих соломистых остатков, кроме того, используют 250 кг жидкости, из них 3/4 обычно расходуют при закладке бурта, 1/4 — после нее. Затем штабель накрывают сверху и с боков торфом или землей слоем 25—30 см. Через четыре-пять дней его равномерно увлажняют оставшейся 1/4 всего количества жидкости.
При неравномерном увлажнении па более сухих участках солома плесневеет и не разлагается. В сухую и ветреную погоду бурт дополнительно 1—2 раза поливают. Через три-четыре месяца образуется искусственный навоз — хорошо разложившаяся масса темнобурого цвета. За это время семена сорняков теряют всхожесть.
Искусственный навоз по своему составу сходен с обычным, поэтому нормы и способы его применения те же, что и для обычного навоза.
Источник
Оболганный Лысенко
Эта статья попалась мне на глаза в «Справочнике Федерального собрания Российской Федерации» лет 10 назад. Что я знал о Трофиме Денисовиче до этого? Коротенько да роман Дудинцева «Белые одежды»
Предлагаю материал вашему вниманию, чтобы стало понятно: не только Л.П.Берия был оболган. Лысенко досталось не меньше…
В.К.Гинс, доктор биологических наук, профессор.
П.Ф.Кононков, доктор сельскохозяйственных наук, профессор.
Едва ли ни с момента зарождения биологии, ее развитие сопровождалось глубокими мировоззренческими столкновениями в обществе, что нередко затрудняло нормальное поступательное развитие этой научной дисциплины и не давало возможности правильно оценить истинность тех или иных натурфилософских взглядов и их пользу для человечества.
В 1900 году одновременно и независимо сразу тремя исследователями были переоткрыты законы наследственности Г. Менделя (открытые еще в 1865 году), которые и положили начало генетике как важнейшей ветви биологии. Исследования указали на существование материальных носителей наследственности, механизмов ее хранения и передачи в потомство. Ими оказались хромосомы ядра клетки.
Т. Морган и А. Вейсман стали основателями хромосомной теории наследственности (ХТН), которую А.
Две школы Российских генетиков.
История возникновения различных биологических (генетических) школ в России уходит своими корнями в дореволюционные времена, когда первые работы А.Вейсмана, попав в Россию, нашли себе сторонников. Этому способствовало то обстоятельство, что русская интеллигенция за несколько столетий обросла в Европе устойчивыми связями в научных и культурных кругах.
Кроме того, многие сторонники Вейсмана проходили в западных лабораториях стажировку. С другой стороны, в г. Тамбове проводил свои исследования И.В. Мичурин, вся практическая работа которого опровергала многие выводы А. Вейсмана. Поэтому в первой четверти ХХ века в России отчетливо проявились две школы:
1. Школа формальных генетиков (позднее – вейсманистов-морганистов), представителями которых были Н. Вавилов, Т. Меллер, Н. Кольцов, А. Серебровский (30-е годы) и затем Н. Дубинин, И. Шмальгаузен, А.Жебрак, П. Жуковский, И.Рапопорт (40-е годы).
2. Школа мичуринцев, которую представляли Вильямс, И. Мичурин, Т. Лысенко, П. Лукьяненко, В.Пустовойт, Д.Долгушин, Н.Нуждин и их ученики.
Основные позиции сторон выглядели так.
Формальная генетика
1. Наследственность передается в поколения с помощью непрерывной и неизменяемой зародышевой плазмы (совокупности ген), находящейся в ядре исключительно зародышевой (половой) клетки. Соматические клетки, то есть клетки тела, наследственности не передают.
2. Зародышевая плазма может изменяться только в результате мутации под воздействием различных мутагенных факторов. Эти изменения могут носить только случайный непредсказуемый характер. следовательно, какой-то определенной (направленной) изменчивости быть не может.
3. Признаки, приобретенные живым организмом в ходе развития (в онтогенезе), не могут передаваться по наследству.
4. Внешняя среда (условия жизни организма) направленного влияния на наследственность не оказывает.
Мичуринская генетика
1. Наследственность передается в поколения не только зародышевой (половой), но и соматической клеткой, не только хромосомами, но и цитоплазмой. Иначе говоря, в передаче наследственности участвует все тело организма, а не только хромосомы половой клетки.
2. Зародышевая плазма может изменяться не только под воздействием мутагенов, но и при направленном воздействии внешней среды. А значит, изменчивость может быть направленной, то есть вполне предсказуемой (адекватной).
3. Благоприобретенные в ходе развития признаки могут наследоваться в поколениях.
4. Измененные условия внешней среды могут изменять процесс построения тела, в том числе и построение хромосом и вообще зачатковых (половых) клеток.
Позиции сторон были диаметрально противоположны. И это привело к жесткой борьбе. Государство как единственный заказчик всех биологических исследований было серьезно обеспокоено эффективностью использования выделенных на науку средств. Организованная в 1929 году сельскохозяйственная академия (ВАСХНИЛ) должна была координировать и развивать исследования в области повышения урожайности и создания новых сортов зерновых и овощей. Однако ее работа в первой половине 30-х годов, при президенте ВАСХНИЛ Н. Вавилове, оказалась неудовлетворительной. Основная его практическая работа, коллекция семян из разных регионов мира, была очень затратной (200 экспедиций в 65 стран), а пользу могла принести лишь в неопределенном будущем. К тому же при нем генетика получила приоритетное финансирование на исследование законов Менделя, тогда как, например, К. А. Тимирязев в своей классификации форм наследования законы Менделя рассматривал как частный случай в общей системе законов о наследственности.
Требовавшиеся тогда для сельского хозяйства СССР срочное выведение новых отечественных сортов и разработка новых агротехнических приемов для повышения урожайности руководство ВАСХНИЛ обеспечить не сумело, и в июне 1935 года Н. Вавилов был освобожден от должности президента. Бывший в ту пору наркомом земледелия И. Бенедиктов прямо сказал:
«Работы Вавилова и его последователей каких-либо практических результатов не обещали даже в обозримом будущем, не говоря уже о тогдашнем настоящем».
Кроме этого, постулаты формальной генетики не только противоречили основным законам диалектики, но и послужили научным фундаментом откровенно расистским идеям так называемой «евгеники». Эти идеи поддерживали старейший русский генетик, основатель института экспериментальной биологии, Н. Кольцов; заведующий кафедрой генетики в МГУ А. Серебровский и работавший тогда в институте генетики АН СССР Г. Меллер. В основе евгеники лежали исследования Давенпорта и др., которые «убедительно подтверждали», что умственное отставание или задатки преступности – это «заболевание ума или мозга, передающееся с той же регулярностью и с тем же постоянством, что и цвет глаз или волос». И если согласно формальной генетике никакое воздействие внешней среды не исправляет генов преступности или физических недостатков, то, чтобы оградить население от действия «плохих генов», необходимо прекратить их распространение среди «неиспорченной» расы. При этом евгеники ссылались на то, что подобные мероприятия внедрялись и в других странах: в 12 штатах США была введена стерилизация, и верховный суд признал ее конституционной. В Германии также была проведена массовая стерилизация.
С другой стороны, тот же нарком И. Бенедиктов отмечал:
«Научные исследования, проводившиеся Лысенко и его сторонниками, были четко нацелены на реальную отдачу и в ряде случаев уже приносили осязаемый практический эффект. Я имею в виду как повышение урожайности, так и внедрение новых, более перспективных сельскохозяйственных культур».
Реальная практическая отдача мичуринцев (новые высокопродуктивные сорта пшеницы, ржи, проса, технология яровизации, вегетативной гибридизации, чеканки хлопчатника, теория стадийного развития и др.), их безусловный авторитет в колхозах, с одной стороны, и бесплодная практическая деятельность с сомнительными теоретическими изысками вейсманистов, с другой, убедили И. Сталина в правоте мичуринцев. Т.Д. Лысенко стал академиком УАН (1934 год), ВАСХНИЛ (1935 год), был награжден орденом Ленина (1935 год). Тем не менее «генетическая истина» была слишком важна для перспективы сельского хозяйства, и для окончательного ее выяснения И. Сталин предложил провести, как и в других науках, биологические дискуссии.
Проходили они во второй половине 1930-х годов между группой Т. Д. Лысенко, получившей название «мичуринцев», и «формальными генетиками» («вейсманистами»). Дискуссии проходили на четвертой сессии ВАСХНИЛ 19–27 декабря 1936 года, главной темой которой были «спорные вопросы генетики и селекции»; на конференции 7–14 октября 1939 года, организованной редакцией журнала «под знаменем марксизма»; отражались в научной, публицистической и партийной печати. Дискуссии проходили при активном участии представителей государства, являвшихся в конечном счете арбитрами в определении дальнейшего направления развития биологических наук.
Основным научным вопросом, обсуждавшимся в дискуссиях 1930-х годов между мичуринцами и вейсманистами, был вопрос о причинах изменчивости живых организмов: является ли она результатом случайных мутаций и последующего отбора под влиянием внешней среды или возникает как результат адаптивного отклика организма на изменения внешней среды. Вейсманисты, следуя взглядам своего учителя, категорически отрицали влияние внешней среды на аппарат наследственности, представляя ее лишь как фактор отбора. Морган и его последователи вдобавок непродуктивно ориентировали селекционеров на пассивное ожидание случайных ненаправленных «мутаций» в надежде, что какая-то из них окажется полезной и даст нужное изменение признака.
Мичуринцы, напротив, утверждали, что отклик организма на определенные изменения внешней среды может сказаться и на генетическом аппарате, быть закрепленным в нем и переданным по наследству. Из мичуринского подхода следовало, что развитием наследственности растений можно управлять, производить в нее направленные изменения.
Сталинское руководство СССР в 1935–1940 годах поддержало мичуринцев, потому что они обещали дать и реально давали относительно быстрое – не через десятки лет – улучшение ситуации в сельском хозяйстве. Естественно поэтому, что Т.Д. Лысенко по решению политического руководства страны возглавил учреждение, ведавшее сельскохозяйственной наукой и практикой. С 1938 года он стал президентом ВАСХНИЛ. в 1940 году Т.Д. Лысенко возглавил и институт генетики АН СССР, которым руководил до 1965 года.
Однако формальные генетики, несмотря на аресты своих сторонников, продолжали нападки на Т. Лысенко вплоть до начала Великой Отечественной войны, которая заглушила на время все споры. Кого-то из сторон срочно отправили в Сибирь обеспечивать воюющую страну хлебом (Т. Лысенко), кто-то с оружием в руках ушел на фронт защищать Родину, кто-то остался в тылу изучать мушек-дрозофил (Н. Дубинин). Сразу после войны борьба возобновилась с еще большим накалом.
Атаку против Лысенко начал генетик-вейсманист и ответственный партийный деятель А. Жебрак. С конца 1944 до середины 1946 года он направлял письма в правительство (Маленкову и Молотову), встречался с Молотовым, настаивая на реорганизации управления биологическими науками и удалении из них мичуринцев. В начале 1946 года, после того как была опубликована очередная работа Т. Моргана, в которой последний немного скорректировал жесткую позицию Вейсмана и уже частично признавал наследственную изменчивость, появилась статья П. Жуковского «Дарвинизм в кривом зеркале» с критикой взглядов Т.Д. Лысенко на проблемы наследственности.
В феврале 1947 года на пленуме ЦК ВКП(б) заведующий отделом науки Ю. Жданов выступил с резкой критикой академика Трофима Денисовича Лысенко как ученого и как президента ВАСХНИЛ. Во втором номере за 1947 год журнала «Вопросы философии» была опубликована статья академика И. Шмальгаузена «Представления о целом в современной биологии» с критикой мичуринского направления в биологии. 16 апреля 1947 года деятельность Т.Д. Лысенко и ВАСХНИЛ критиковалась на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б). Теоретические взгляды Т.Д. Лысенко критиковались на конференциях по генетике, организованных в МГУ в марте и ноябре 1947 года. 29 ноября 1947 года в «Литературной газете» была опубликована статья Шмальгаузена и др. с острой критикой Т.Д. Лысенко. В феврале 1948 года в МГУ прошла большая конференция по «проблемам дарвинизма», на которой выступило 40 докладчиков из разных городов и организаций. Многочисленные выступающие, среди которых были академики, доктора наук, профессора, доказывали, что Т.Д. Лысенко не является дарвинистом. Участникам этой конференции прислал приветствие зав. отделом науки ЦК ВКП(б) Ю.А. Жданов. Более того, позднее в Политехническом музее Москвы Ю.А. Жданов провел совещание с партактивом Советского Союза и выступил с докладом, в котором вновь подверг резкой критике личность Т. Лысенко. Для морганистов (так теперь стали называть вейсманистов) это послужило сигналом для массированной дискредитации Т.Д. Лысенко и как ученого, и как президента ВАСХНИЛ. Сразу после этого на имя И. Сталина стали поступать письма от ученых формальной генетики с требованием отстранения Т.Д. Лысенко от должности президента ВАСХНИЛ. Одно из этих писем, например академика ВАСХНИЛ П.Н. Константинова к И. В. Сталину от 16 июля 1948 года, было опубликовано в журнале «Сельскохозяйственная биология» в №3 за 2003 год.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Источник