Лебедев Ю. В.: Учебное пособие для учащихся 10 класса. Иван Сергеевич Тургенев.
Молодость
Молодость.
В 1841 году Тургенев вернулся в Россию. Сначала он хотел занять кафедру философии и успешно выдержал магистерский экзамен в Петербургском университете. Но сделать ученую карьеру он не захотел. Вскоре Тургенев поступил на службу в Министерство внутренних дел. Такой выбор был не случайным. В 1842 году Николай I предложил министру Л. А. Перовскому заняться проектом освобождения крестьян от крепостного права. Служба в министерстве отвечала сути «аннибаловской клятвы» Тургенева, однако ему пришлось убедиться, что канцелярски-бюрократические круги очень далеки от конкретного, практического решения крестьянского вопроса. В 1845 году Тургенев вышел в отставку и решил целиком отдаться литературной деятельности.
В 1843 году Тургенев познакомился с В. Г. Белинским, высоко оценившим его поэтическое творчество. Знакомство переросло в искреннюю дружбу. «На меня действовали натуры энтузиастические,- вспоминал Тургенев. — Белин-(*87)ский принадлежал к их числу». В свою очередь Белинский ценил в Тургеневе блестящую философскую подготовку и художническое чутье к общественным явлениям русской жизни: «Вообще Русь он понимает,- говорил критик. — Во всех его суждениях виден характер и действительность. Он враг всего неопределенного, к чему я довольно падок».
Идейный вдохновитель будущих «Записок охотника», Белинский с ревнивой и трогательной заботой следил за становлением писательского таланта Тургенева. В общении с критиком укреплялись антикрепостнические убеждения, художественные поиски направлялись по демократическому руслу. В разговорах Белинский неоднократно убеждал Тургенева обратиться к изображению народной жизни. «Народ — почва,- говорил он,- хранящая жизненные соки всякого развития; личность — плод этой почвы».
хронику провинциальной жизни с точки зрения народа. Охотники, в отличие от дворовых, в силу страннической своей профессии, в меньшей степени подвергались развращающему влиянию помещичьей власти. Они сохраняли вольный и независимый ум, чуткость к жизни природы, чувство собственного достоинства.
Наблюдая за жизнью крестьянства, Тургенев приходил к выводу, что крепостное право не уничтожило живых народных сил, что в «русском человеке таится и зреет зародыш будущих великих дел, великого народного развития». Но чтобы рассмотреть это, «народный писатель» должен проникнуться сочувствием к русскому мужику, «родственным к нему расположением, наивной и добродушной наблюдательностью». Охота превращалась для Тургенева в удобный способ изучения всего строя народной жизни, внутреннего склада народной души, не всегда доступной стороннему наблюдателю. В общении с Афанасием и другими крестьянами Тургенев убеждался, что «вообще охота свойственна русскому человеку: дайте мужику ружье, хоть веревками связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить, в одних лаптишках, по болотам да по лесам с утра до вечера». И сколько он всего насмотрится в своей скитальческой жизни. А главное, на этой общей для барина и мужика основе возникает особый характер отношений между ними, немыслимый в повседневной жизни. Тургенев замечал, что мужики, с которыми он встречался в охотничьих странствиях, вели себя с ним необычно: были щедро откровенны, (*88) доверчиво сообщали свои тайны. Он был для них охотником, не барином, а охотник — это ведь странник, отрешившийся от тех ложных ценностей, которые в мире социального неравенства разобщают людей.
Источник
Литература (Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях) (22 стр.)
Мальчику было семь лет, когда 14 декабря 1825 года прогремели пушки на Сенатской площади. Один из родственников Тургеневых Сергей Иванович Кривцов вместе с другими декабристами был сослан в Сибирь. Родители Тургенева принимали живое участие в его судьбе, оказывали помощь. В спасском доме жил молчаливый, глухой слуга Михаил Филиппович. Рассказывали, что в день восстания он был на Сенатской площади и орудийные выстрелы явились причиной его глухоты. Эти впечатления не могли не тревожить воображение мальчика и рождали в его пытливом уме недоуменные вопросы.
Под кровом родительского дома Тургеневу не суждено было испытать поэзии семейных чувств. Отец писателя в (*85) домашних делах не принимал никакого участия и холодно относился к матери: он женился на Варваре Петровне не по любви, а с целью поправить материальное благосостояние. С каждым годом мать становилась капризнее и подозрительнее, а свои личные обиды вымещала на окружающих.
От разрушительного влияния крепостнического произвола Тургенева спасало надежное покровительство людей из народа. В спасском саду мальчик познакомился со знатоками и ценителями птичьего пения, людьми с доброй и вольной душой. Отсюда вынес он страстную любовь к среднерусской природе. Доморощенный актер и поэт Леонтий Серебряков стал для мальчика настоящим учителем родного языка и литературы. Впоследствии Тургенев с благодарностью вспоминал об этих счастливых мгновениях своего детства: «Невозможно передать чувство, которое я испытывал, когда, улучив удобную минуту, он внезапно, словно сказочный пустынник или добрый дух, появлялся передо мною с увесистой книгой под мышкой и, украдкой кивая длинным кривым пальцем и таинственно подмигивая, указывал головой, бровями, плечами, всем телом на глубь и глушь сада, куда никто не мог проникнуть за нами и где невозможно было нас отыскать. Раздаются наконец первые звуки чтения! Все вокруг исчезает. нет, не исчезает, а становится далеким, заволакивается дымкой, оставляя за собою одно лишь впечатление чего-то дружелюбного и покровительственного! Эти деревья, эти зеленые листья, эти высокие травы заслоняют, укрывают нас от всего остального мира; никто не знает, где мы, что мы — а с нами поэзия, мы проникаемся, мы упиваемся ею, у нас происходит важное, великое, тайное дело. «
Юность. В 1837 году Тургенев успешно, со степенью кандидата, закончил филологическое отделение философского факультета Петербургского университета. Здесь на юного Тургенева обратил внимание профессор русской словесности П. А. Плетнев и одобрил его первые поэтические опыты. За годы учебы в университете Тургенев потерял отца, пережил гибель Пушкина; в ноябре 1836 года скончался его друг Миша Фиглев, а в апреле 1837 года умер тяжелобольной брат Сергей. Мысли Тургенева о социальной несправедливости, вынесенные из Спасского, осложнились раздумьями о несовершенстве земного миропорядка в широком философском смысле. События личной жизни подкрепляли проснувшийся в нем интерес к философским вопросам. В мае 1838 года Тургенев отправился в Берлинский (*86) университет, желая получить специальное философское образование.
Шеллинг и Гегель дали Тургеневу целостное воззрение на жизнь природы и общества, вселили веру в разумную целесообразность исторического процесса, устремленного к конечному торжеству правды, добра и красоты, к «мировой гармонии».
Немецкая классическая философия окрыляла русского человека 30-х годов, эпохи безвременья, эпохи николаевской реакции, осложненной господством в стране крепостничества. Как долго этот порядок может жить и процветать? Временами казалось, что он может существовать бесконечно. Однако немецкая философия помогала видеть в истории скрытый смысл и воспринимать ее ход как закономерное развитие от состояния, в котором нет свободы, а сознание людей помрачено злом, к состоянию гармонии, к торжеству правды-истины, добра и красоты.
«Всемирный дух,- писал Гегель,- никогда не стоит на одном месте. Он постоянно идет вперед, потому что в этом движении вперед состоит его природа. Иногда кажется, что он остановился, что он утрачивает свое стремление к самопознанию. Но это только так кажется. На самом деле в нем совершается тогда глубокая внутренняя работа, незаметная до тех пор, пока не обнаружатся достигнутые ею результаты, пока не разлетится в прах кора устаревших взглядов и сам он, вновь помолодевший, не двинется вперед семимильными шагами».
Молодость. В 1841 году Тургенев вернулся в Россию. Сначала он хотел занять кафедру философии и успешно выдержал магистерский экзамен в Петербургском университете. Но сделать ученую карьеру он не захотел. Вскоре Тургенев поступил на службу в Министерство внутренних дел. Такой выбор был не случайным. В 1842 году Николай I предложил министру Л. А. Перовскому заняться проектом освобождения крестьян от крепостного права. Служба в министерстве отвечала сути «аннибаловской клятвы» Тургенева, однако ему пришлось убедиться, что канцелярски-бюрократические круги очень далеки от конкретного, практического решения крестьянского вопроса. В 1845 году Тургенев вышел в отставку и решил целиком отдаться литературной деятельности.
В 1843 году Тургенев познакомился с В. Г. Белинским, высоко оценившим его поэтическое творчество. Знакомство переросло в искреннюю дружбу. «На меня действовали натуры энтузиастические,- вспоминал Тургенев.Белин-(*87)ский принадлежал к их числу». В свою очередь Белинский ценил в Тургеневе блестящую философскую подготовку и художническое чутье к общественным явлениям русской жизни: «Вообще Русь он понимает,- говорил критик.- Во всех его суждениях виден характер и действительность. Он враг всего неопределенного, к чему я довольно падок».
Идейный вдохновитель будущих «Записок охотника», Белинский с ревнивой и трогательной заботой следил за становлением писательского таланта Тургенева. В общении с критиком укреплялись антикрепостнические убеждения, художественные поиски направлялись по демократическому руслу. В разговорах Белинский неоднократно убеждал Тургенева обратиться к изображению народной жизни. «Народ — почва,- говорил он,- хранящая жизненные соки всякого развития; личность — плод этой почвы».
Летние месяцы Тургенев проводил в деревне, предаваясь охотничьей страсти. Он подружился с крестьянином-охотником Афанасием Алифановым, который, как живая газета, развертывал перед Тургеневым хронику провинциальной жизни с точки зрения народа. Охотники, в отличие от дворовых, в силу страннической своей профессии, в меньшей степени подвергались развращающему влиянию помещичьей власти. Они сохраняли вольный и независимый ум, чуткость к жизни природы, чувство собственного достоинства.
Наблюдая за жизнью крестьянства, Тургенев приходил к выводу, что крепостное право не уничтожило живых народных сил, что в «русском человеке таится и зреет зародыш будущих великих дел, великого народного развития». Но чтобы рассмотреть это, «народный писатель» должен проникнуться сочувствием к русскому мужику, «родственным к нему расположением, наивной и добродушной наблюдательностью». Охота превращалась для Тургенева в удобный способ изучения всего строя народной жизни, внутреннего склада народной души, не всегда доступной стороннему наблюдателю. В общении с Афанасием и другими крестьянами Тургенев убеждался, что «вообще охота свойственна русскому человеку: дайте мужику ружье, хоть веревками связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить, в одних лаптишках, по болотам да по лесам с утра до вечера». И сколько он всего насмотрится в своей скитальческой жизни. А главное, на этой общей для барина и мужика основе возникает особый характер отношений между ними, немыслимый в повседневной жизни. Тургенев замечал, что мужики, с которыми он встречался в охотничьих странствиях, вели себя с ним необычно: были щедро откровенны, (*88) доверчиво сообщали свои тайны. Он был для них охотником, не барином, а охотник — это ведь странник, отрешившийся от тех ложных ценностей, которые в мире социального неравенства разобщают людей.
«Записки охотника». В январе 1847 года в культурной жизни России и в творческой судьбе Тургенева произошло значительное событие. В обновленном журнале «Современник», который перешел в руки Н. А. Некрасова и И. И. Панаева, был опубликован очерк «Хорь и Калиныч». Успех его превзошел все ожидания и побудил Тургенева к созданию целой книги под названием «Записки охотника». На причины популярности тургеневского очерка впервые указал Белинский: «Не удивительно, что маленькая пьеска эта имела такой успех: в ней автор зашел к народу с такой стороны, с какой до него к нему никто еще не заходил».
Публикацией «Хоря и Калиныча» Тургенев совершил переворот в художественном решении темы народа. В двух крестьянских характерах он показал коренные силы нации, определяющие ее жизнеспособность, перспективы ее дальнейшего роста и становления. Перед лицом практичного Хоря и поэтичного Калиныча потускнел образ их господина, помещика Полутыкина. Именно в крестьянстве нашел Тургенев «почву, хранящую жизненные соки всякого развития», а значение личности «государственного человека», Петра I, он поставил в прямую зависимость от связи с ней. «Из наших разговоров с Хорем я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак не ожидают читатели,убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях». С такой стороны к крестьянству в конце 40-х годов не заходил даже Некрасов. Условно говоря, это был подход к мужику с «толстовской» меркой: Тургенев нашел в жизни народа ту значительность, тот общенациональный смысл, который Толстой положил потом в основу художественного мира романа-эпопеи.
Источник
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Лебедев Юрий Владимирович
Книга «Литература (Учебное пособие для учащихся 10 класса средней школы в двух частях)»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
В 1843 году Тургенев познакомился с В. Г. Белинским, высоко оценившим его поэтическое творчество. Знакомство переросло в искреннюю дружбу. «На меня действовали натуры энтузиастические,- вспоминал Тургенев.Белин-(*87)ский принадлежал к их числу». В свою очередь Белинский ценил в Тургеневе блестящую философскую подготовку и художническое чутье к общественным явлениям русской жизни: «Вообще Русь он понимает,- говорил критик.- Во всех его суждениях виден характер и действительность. Он враг всего неопределенного, к чему я довольно падок».
Идейный вдохновитель будущих «Записок охотника», Белинский с ревнивой и трогательной заботой следил за становлением писательского таланта Тургенева. В общении с критиком укреплялись антикрепостнические убеждения, художественные поиски направлялись по демократическому руслу. В разговорах Белинский неоднократно убеждал Тургенева обратиться к изображению народной жизни. «Народ — почва,- говорил он,- хранящая жизненные соки всякого развития; личность — плод этой почвы».
Летние месяцы Тургенев проводил в деревне, предаваясь охотничьей страсти. Он подружился с крестьянином-охотником Афанасием Алифановым, который, как живая газета, развертывал перед Тургеневым хронику провинциальной жизни с точки зрения народа. Охотники, в отличие от дворовых, в силу страннической своей профессии, в меньшей степени подвергались развращающему влиянию помещичьей власти. Они сохраняли вольный и независимый ум, чуткость к жизни природы, чувство собственного достоинства.
Наблюдая за жизнью крестьянства, Тургенев приходил к выводу, что крепостное право не уничтожило живых народных сил, что в «русском человеке таится и зреет зародыш будущих великих дел, великого народного развития». Но чтобы рассмотреть это, «народный писатель» должен проникнуться сочувствием к русскому мужику, «родственным к нему расположением, наивной и добродушной наблюдательностью». Охота превращалась для Тургенева в удобный способ изучения всего строя народной жизни, внутреннего склада народной души, не всегда доступной стороннему наблюдателю. В общении с Афанасием и другими крестьянами Тургенев убеждался, что «вообще охота свойственна русскому человеку: дайте мужику ружье, хоть веревками связанное, да горсточку пороху, и пойдет он бродить, в одних лаптишках, по болотам да по лесам с утра до вечера». И сколько он всего насмотрится в своей скитальческой жизни. А главное, на этой общей для барина и мужика основе возникает особый характер отношений между ними, немыслимый в повседневной жизни. Тургенев замечал, что мужики, с которыми он встречался в охотничьих странствиях, вели себя с ним необычно: были щедро откровенны, (*88) доверчиво сообщали свои тайны. Он был для них охотником, не барином, а охотник — это ведь странник, отрешившийся от тех ложных ценностей, которые в мире социального неравенства разобщают людей.
«Записки охотника». В январе 1847 года в культурной жизни России и в творческой судьбе Тургенева произошло значительное событие. В обновленном журнале «Современник», который перешел в руки Н. А. Некрасова и И. И. Панаева, был опубликован очерк «Хорь и Калиныч». Успех его превзошел все ожидания и побудил Тургенева к созданию целой книги под названием «Записки охотника». На причины популярности тургеневского очерка впервые указал Белинский: «Не удивительно, что маленькая пьеска эта имела такой успех: в ней автор зашел к народу с такой стороны, с какой до него к нему никто еще не заходил».
Публикацией «Хоря и Калиныча» Тургенев совершил переворот в художественном решении темы народа. В двух крестьянских характерах он показал коренные силы нации, определяющие ее жизнеспособность, перспективы ее дальнейшего роста и становления. Перед лицом практичного Хоря и поэтичного Калиныча потускнел образ их господина, помещика Полутыкина. Именно в крестьянстве нашел Тургенев «почву, хранящую жизненные соки всякого развития», а значение личности «государственного человека», Петра I, он поставил в прямую зависимость от связи с ней. «Из наших разговоров с Хорем я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак не ожидают читатели,убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях». С такой стороны к крестьянству в конце 40-х годов не заходил даже Некрасов. Условно говоря, это был подход к мужику с «толстовской» меркой: Тургенев нашел в жизни народа ту значительность, тот общенациональный смысл, который Толстой положил потом в основу художественного мира романа-эпопеи.
Наблюдения над характерами Хоря и Калиныча у Тургенева не самоцель: «мыслью народной» выверяется здесь жизнеспособность или никчемность «верхов». От Хоря и Калиныча эта мысль устремляется к русскому человеку, к русской государственности. «Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо — то ему и нравится, что разумно — того ему и подавай. » А далее Тургенев выводит своих героев к природе: от Хоря и Калиныча — к Лесу и Степи.
(*89) Хорь погружен в атмосферу лесной обособленности: его усадьба располагалась посреди леса на расчищенной поляне. А Калиныч своей бездомностью и душевной широтой сродни степным просторам, мягким очертаниям пологих холмов, кроткому и ясному вечернему небу.
В «Записках охотника» сталкиваются и спорят друг с другом две России: официальная, крепостническая, мертвящая жизнь, с одной стороны, и народно-крестьянская, живая и поэтическая — с другой. И все герои, эту книгу населяющие, так или иначе тяготеют к этим двум полюсам — «мертвому» или «живому».
Характер помещика Полутыкина набрасывается в «Хоре и Калиныче» легкими штрихами: походя упоминается о его французской кухне, о конторе, которая им упразднена. Но «полутыкинская» стихия в книге оказывается не столь случайной и безобидной. Мы еще встретимся с барскими конторами в особом очерке «Контора», мы еще увидим «полутыкинское» в жутковатом образе «мерзавца с тонкими вкусами», «культурного» помещика Пеночкина.
Источник