Почему в России жизнь не такая, как на Западе?
Недавно ознакомился с некоторой информацией, которая, на мой взгляд, частично дает ответ на выше приведенный вопрос.
В этой статье я хотел с Вами поделиться этими сведениями, ни к чему не призывая и не поощряя.
Интересные факты об экономике России
В России на основе русского сельского хозяйства всегда создавался очень небольшой по объему совокупный общественный продукт.
Это вызвано 2 основными причинами:
1. Урожайность в России традиционно низкая
В каких единицах измеряется урожайность? Какая урожайность была в центральной России традиционно?
Есть специальный термин, которым измеряется урожайность, он называется «сам».
Например, урожайность сам3 означает, что если Вы посадили одно семя, то получил три. Одно Вы отложите для посадки на следующий год, одно про запас и одно используете для питания. Урожайность сам3 это предельный уровень, потому что при урожайности сам2 земледелием заниматься уже не имеет смысла.
В России, на большей её территории, урожайность всегда была сам3, сам4.
Чтобы понять, что это низкие показатели, нужно их сравнить с тем, какая урожайность была в Англии и Скандинавии?
В этих регионах средняя урожайность составляла сам6 и сам7 – хотя эти страны находятся севернее России, но за счет теплого течения Гольфстрим, которое дает в среднем 10-15 градусов тепла Европе, урожайность там была всегда выше.
2. Климат и длительный зимний период
В книге Л.В. Милова «великорусский пахарь» хорошо объясняется этот аспект. В ней автор отмечает, что «главной особенностью территории исторического ядра России, с точки зрения аграрного развития, является крайне ограниченный срок для полевых работ».
Автор поясняет, что «в России так называемый «беспашенный период», равный семи месяцам, фиксируется в государственной документации еще в XVII столетии».
Иначе говоря, на протяжении многих веков русский крестьянин имел для земледельческих работ примерно 130 дней. Это с учетом запрета на работу по воскресным дням, который существовал в России. К тому же из этих 130-ти дней, 30 дней уходило на сенокос. В итоге крестьянин имел для пашенных работ около 100 рабочих дней.
Для сравнения отметим, что, например, на фермерских хозяйствах Севера Франции того же времени, фермер располагал десятью месяцами рабочего времени в год, а в Центральной России этот срок был вдвое меньше.
Низкая урожайность + суровый климат = ?
Академик А.И. Фурсов в своих работах отмечает, что в связи с двумя выше приведенными причинами, главный принцип русской власти, в течение всей её истории – это учет и контроль.
В России, должен устанавливаться жесткий контроль над потреблением господствующей группы. Потому что, валовой общественный продукт в России не может поддерживать большой по численности господствующий класс. Если этого не происходит, случаются неприятные для власти и народа события, как например, революции 1905 и 1917 годов.
Как говорят, революции – это освобождение власти от собственности.
Академик Фурсов отмечает: «В этой ситуации, когда создается небольшой общественный продукт, власть должна следить за тем, чтобы господствующие группы не эксплуатировали население сверх нормы. Не потому что власть любила эти низшие группы, а потому что это чревато социальным взрывом».
Что и происходило довольно часто в истории нашей страны.
Итак, почему качество жизни в России не такое, как на Западе? Этому есть масса причин. Две из них, низкая урожайность и суровый климат, безусловно, вносят свой существенный вклад в этот вопрос.
Источник
Что такое единица измерения САМ (урожайность)? Например, сам-5 или сам-6?
Урожайность в XVII в. выражалась в четвертях или в «самах» (отношение общего сбора хлеба к количеству посеянных семян). Дать полную картину урожайности хлебов (рожь, овес, ячмень, пшеница) на протяжении всего рассматриваемого периода по существовавшим земледельческим районам, опираясь на имеющиеся исследования, не представляется возможным. Установлено, что в целом урожайность была невысокой. Средний урожай составлял сам 3. Однако материал проведенных локальных исследований позволяет внести некоторые уточнения, показать возможные отклонения от средней урожайности хлебов в это время.
В начале века в районе Белоозера на землях Кирилло-Белозерского монастыря наивысший урожай ржи был сам 7,8, а самый низший — сам 2,05, овса — сам 8 и сам 1,31, ячменя — сам 7,3 и сам 3, пшеницы — сам 4,6 и сам 1,12. В Вологодском уезде в это же время наивысшая урожайность пшеницы была выше (сам 7,35), ячменя такой же (сам 7), ржи и овса ниже (сам 5,3 и сам 4). Следует отметить высокую урожайность ячменя на Севере. Так, в Спасо-Прилуцком монастыре урожай ячменя на подмонастырской пашне в неурожайном 1601 г. был сам 6,4, а ржи — только сам 3,6. В урожайном 1642 г. урожайность ржи и овса составляла сам 10. Высокая урожайность ржи, ячменя и пшеницы сохранялась здесь и во второй половине XVII. в. Низкими были урожаи овса — сам 1,8, сам 2,6. На монастырской пашне урожаи хлебов были ниже, чем на крестьянской (См.: Горская Н. А. Урожайность зерновых культур в центральной части. Русского государства в конце XVI — начале XVII вв. — «Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1961 г. «. Рига, 1963; с. 146, 150, 159-160; Прокофьева Л. С. Указ. соч., с. 21-24.)
Источник
Ограбление для красивой жизни
Андрей Фурсов (историк, социолог, публицист): Русское сельское хозяйство, особенно в центральной России, всегда давало очень небольшой по сравнению с Западной Европой, по сравнению с Китаем и Индией урожай. У нас он измерялся в так называемых самах. Сам-3, сам-4 – это была такая норма урожая. Что такое сам-3? У меня одно семечко, я его бросаю и в урожай получаю три. Сам-4 – это значит четыре. Вот у нас урожайность была сам-3, сам-4 и не менялась в центральной зоне России в течение столетий. В Норвегии и в Англии, например, урожайность сам-6, сам-7, сам-8. Я не говорю уже про более плодородные страны.
Что означает такая низкая урожайность? Она означает очень низкий совокупный общественный продукт. Я для упрощения сейчас вам на марксистский манер объясню эту схему. Я не отношу себя к марксистам, но очень уважаю эту традицию, в ней очень много толкового. Тот ренессанс Маркса, который сейчас начался на Западе, и о котором у нас ничего не пишут, я думаю, что рано или поздно эта волна докатится и до нас. Маркс делил совокупный общественный продукт на прибавочный и необходимый. Господствующая группа отнимает прибавочный продукт, я сознательно упрощаю, а необходимый остаётся.
Для того чтобы господствующим группам в России жить на западный манер, они это могут делать только в одном случае, если вместе с прибавочной частью они будут отнимать часть необходимом. Любая западоизация России, будь то самодержавная или та, которая произошла после 1991 года, она основана на том, что у населения отнимают не только прибавочный продукт, но и значительную часть необходимого. Это связано со спецификой нашего сельского хозяйства.
В связи с тем, что у нас невысокий уровень совокупного общественного продукта, то одной из главных задач нашей центральной власти, будь то самодержавие или коммунизм, был контроль над аппетитами верхушки. Притом, что власть, естественно, выражала интересы этой верхушки. Но чтобы не спровоцировать социальный взрыв в условиях очень невысокого уровня создаваемого совокупного общественного продукта, нужно было контролировать аппетиты верхушки.
Из этого правила в русской истории было два исключения. Первое исключение случилось в последней трети XIX века, когда власть вместе с новыми капиталистами начала грабить население. Население ответило в 1905 году репетицией, а в 1917 году этот эксперимент прикончила. Второй раз власть начала грабить население вместе с созданными ею же олигархами в 90-е годы. Ельцинщина – это классическое выражение ограбления населения государством вместе с олигархами.
Мы должны очень чётко фиксировать эту вещь в России: как только элита начинает жить не по потребностям, обусловленным местным производством, а по тем потребностям, по которым живёт Запад, который вдобавок ко всему грабил и грабит Азию, Африку и Латинскую Америку, то здесь начинаются проблемы.
Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА — УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство».
Источник
Урожай сам три сам четыре что это
В подтверждении предъидущей темы про правильное хозяйствование
С высоты XXI века мы снисходительно взираем на «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». И считаем ниже своего достоинства чему-либо учиться у пращуров, отстоящих от нас на десятки поколений. Впрочем, и опытом предыдущих колен мы пренебрегаем столь же надменно: сами с усами. Хотя, если поглубже покопаться в древней и не очень истории, поучиться у отцов-праотцев найдется чему.
Иностранцы, в XVI–XVII веках зачастившие в набиравшую силу Московию, если не страдали предвзятостью и высокомерием, с удивлением отмечали умение русских крестьян в суровых климатических условиях и находясь в рабском положении получать урожаи хлебов, какие их западным коллегам и присниться не могли. Да и нам, вооруженным генетикой и новейшими технологиями, урожаи эти кажутся фантастическими.
Итальянец Александр Гваньини (1538-1614) побывал в России в период царствования Ивана Грозного и сочинил одно из первых «Описаний Московии», довольно объективное. Среди прочего он кратко охарактеризовал составлявшие Московское государство земли. Вот, к примеру, что он пишет по существу о нынешней Московской области: «Московитская провинция не очень обширна и не слишком плодородна, так как почва повсюду песчаная… К этому добавляется неумеренная и часто суровая неустойчивость климата». Но тут же отмечает: «Хлебом и местными овощами она изобилует». Земля же Владимирской «провинции так плодородна, что из одного мадия пшеницы родится часто двадцать, а иногда двадцать пять мадиев» (то есть сам-двадцать или сам-двадцать пять, как было принято считать урожайность на Руси: отношение объема брошенного в землю зерна к объему взятого с нее урожая). И уж вовсе сказочно плодородна Рязанщина: «Это княжество плодороднее всех других провинций Московии; там отдельные зерна хлеба обыкновенно родят по два и больше колосьев, стебли которых растут так густо, что сквозь них не без труда пробираются лошади и не могут взлететь перепела».
О том же пишет уроженец Курляндии (Западная Латвия) Яков Рейтенфельс в 70-х годах XVII века: «Из прочих областей Рязань отличается таким плодородием, что часто из одного зерна вырастают на одном стебле два-три колоса».
После московского путешествия Гваньини осел в Польше и 18 лет был комендантом принадлежавшего ей тогда города Витебска (ныне в Белоруссии). Здесь-то он и постиг секрет необычайной урожайности зерновых, коим поделился в одной из своих хроник. Витебская земля граничила со смоленской, и агротехника у белорусских и русских крестьян была одинаковой.
Вплоть до ХХ века главными хлебными злаками на Руси были озимая рожь, яровые овес и ячмень, что обусловлено неприхотливостью этих культур, устойчивостью к болезням и способностью давать приемлемый урожай на небогатых почвах (сам-три – сам-пять). Рожь занимала около половины всех посевов, поскольку она «прочнее в зернах и в муке, нежели пшеница, и в солод годится лучше, и варение пив и квасов без ржаного солода хорошо и здорово быть не может». «Овес же из ярового севу почитает земледелец за главной по той причине, что онаго на домашний расход к содержанию лошадей требуется больше. В крупах он лучше и прочнее всякого хлеба». Ячмень, или жито, был самой скороспелой из злаковых культур (вегетационный период – 8-9 недель против 12-18 недель у яровой ржи) и славился «урожаем на всяких землях». Да и какие же пиво и брага без ячменя!
Пшеница занимала среди посевов незначительное место, поскольку «заглушается пухом, костером и другими худыми травами, недозрев или в самый налив ложится на землю, и большая половина сопревшая с пустыми колосьями приходит», как писал в 1760-х годах Андрей Тимофеевич Болотов (1738-1833), один из основоположников российской агрономической науки.
Секрет необычайной урожайности хлебных культур, как установил «веронец, золотой рыцарь и начальник пехоты» Александр Гваньини, заключался в способе их посева. «К двум частям ячменя примешивают третью часть ржи, и эту смесь сеют весной в урочное время. Ячмень дозревает и убирается с поля в то же самое лето. Рожь же из-под ячменя, едва поднявшаяся из земли, оставляется на зиму. На следующий год рожь бывает так урожайна и густа, что через нее с трудом можно проехать верхом, и так высока, что едва можно видеть едущего верхом человека. Притом одно зерно дает тридцать и более колосьев».
О таком же способе сева писали уже во второй половине XVIII века любознательные современники. В Вологодской губернии «на подсеках сеют ячмень весною вместе с рожью и, когда ячмень поспеет, то оной сожнут, а остальную ржаную озимь вытравят. В будущий год тут изрядная рожь родится. И так на оной земле всегда два хлеба снимают». В Вышневолоцком уезде Тверской губернии «на новых сечах рожь иногда сеют с ячменем, что называется подсевом. Сжав ячмень, рожь оставляют к будущему году, собирая таким образом два хлеба за одною работою и на одной земле».
Поэт Якуб Колас (1882-1956), классик белорусской советской литературы, в 1952 году воспроизвел на опытной делянке старинный рецепт, и рожь у него дала урожай сам-семьсот. А колосья многостебельных растений имели длину 12-14 сантиметров. Когда результатами опыта поэт-классик поделился на страницах газеты, то подвергся высокомерному разносу со стороны представителей официальной науки.
Служивший в «золотой век» Екатерины II при императорском Летнем дворце старшим садовником немец Андрей Эклебен на спор добился рекордного урожая ржи и пшеницы, о чем по поручению императрицы поведал публике Ломоносов на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей» от 7 сентября 1764 года. У Эклебена «почти всякое зерно взошло многочисленными колосами, наподобие кустов. В одном из оных из единого посеянного зерна вышло 2375 зерен. В другом кусте начтено 47 колосов спелых да 12 неспелых, из коих один колос состоял из 62 зерен, а всех в целом кусту было 2523 зерна весом 10,5 золотника (1 золотник = 4,26 г)».
Урожайность сам-сорок и поныне считается едва ли не запредельной. Но чтобы злаки дали сам-пятьсот, сам-семьсот и даже сам-две тысячи пятьсот двадцать три – это уж, простите, ни в какие ворота не лезет. Но свидетельство такого авторитета, как Михайло Васильевич Ломоносов, вряд ли кто решится подвергнуть сомнению.
Первое время свой секрет императорский садовник держал в тайне, однако когда убедился, что больших дивидендов на этом не заработает – высшему свету особенности его способа земледелия были глубоко безразличны, продемонстрировал свою агротехнику «знатным разных чинов особам». «Земля сих полей была совсем простая и без всякого навозу», как убедилась высокая комиссия, проверявшая эффективность изобретения Андрея Эклебена. Предназначенная для посева рожь была «весьма посредственна и куплена из лавки».
На огороженных и охраняемых опытных полях призванный по этому поводу мужик засеял рожью два из них привычным способом. «Оному мужику на посев ржи отмерено было большими шоколадными чашками, которых он по 13 полных на каждое поле высеял. Оба сии поля, хотя одинаким образом посеяны были, но боронены различно. Потом сам посеял г. Эклебен третие поле совсем другим образом и употребил не более получашки – следовательно, только 26-ю долю против того, что мужик по обыкновенному образу на одно поле высеял». Свое поле немец вообще не боронил (пояснив, что хорошо обработанная земля «препятствует умножению урожая») «но сеял обеими руками и, идучи, посеянные семена также обеими ногами зарывал в землю», то есть неглубоко. Но перед посевом зачем-то выдерживал посевной материал между двумя слоями увядающего дерна.
А в 1775 году в журнале «Собрание новостей» Санкт-Петербургской академии наук сообщалось о крестьянине, который обрабатывал посевной материал в растворах извести и какой-то питательной смеси и добивался таких же результатов: зернышко ржи и ячменя давало 30-40 колосьев. При этом посевного материала расходовалось в четыре раза меньше, чем при традиционном способе сева.
Когда в 1958 году писатель Александр Ильченко рассказал о старорусских способах выращивания небывалых урожаев зерновых, многие земледельцы решили их испытать. В птицесовхозе «Большевик» под Ленинградом по способу Эклебена засеяли 154 гектара. Жать пришлось серпами: комбайны не могли продраться сквозь зеленую стену кустистых хлебов. Израсходовав в пять раз меньше, чем обычно, посевного материала, «большевики» получили под пятьдесят центнеров зерна с гектара. Против обычных 12-14 центнеров. Никто из ученых опытом ленинградцев не заинтересовался…
В отличие от Екатерины Великой, которая, узнав о достижениях Эклебена, «повелеть изволили учинить сего большие опыты, вящим рачением и рассмотрением, для изыскания способов, не возможно ли такового расположения производить в знатном количестве для общей пользы». Но в России всякое начинание тогда лишь находит признание, если оно прошло апробацию на Западе. Как с горечью писал Андрей Эклебен, нашлись могущественные люди, которые, «стараясь прикрывать свое в том незнание, называли весь опыт обманом». И он не получил развития. Как не получил развития опыт ленинградских земледельцев. И многих-многих других энтузиастов.
Тамбовский фермер Владимир Коневич на исходе уже ХХ столетия задался целью на своих 130 гектарах засоленных земель выращивать по 100 центнеров на круг. Разбил для начала с помощью бечевки небольшой участок на квадратики и, используя супругу в качестве сеялки точного высева (ей нужно памятник ставить, а не тамбовскому волку, как наметили местные власти), разместил в почве в пересчете на гектар около 7 млн. семян озимой пшеницы в шахматном порядке. Присовокупив к ним нитрофоску. В пересчете опять же на гектар получил 115 центнеров. При средней урожайности по району в пять раз меньшей. Растения вымахали столь мощными, что сами подавили сорняки.
Инженер-конструктор в предыдущей жизни, Коневич разработал конструкцию сеялки, заменяющей жену, и подался с документацией по инстанциям в надежде профинансироваться на предмет изготовления опытного образца. В инстанциях ему популярно разъяснили: «Мы не знаем, куда теперешние урожаи девать, а ты хочешь по 120 центнеров собирать».
А ведь наши «неразумные» предки находили способы оберегаться и от засух, едва ли не ежегодно посещающих те или иные, особенно южные, регионы России. Начав в XVIII веке осваивать земли Северного Кавказа, казаки вскоре убедились, что выращивание хлебов по трехпольной технологии, господствовавшей в остальной России, малопродуктивно даже на черноземах: хлеб «родился слабее несравненно – редок соломою, тощ колосом, изредка кустами и притом еще низок в разстении и не таков в умолоте». Постепенно казаки Моздокского полка выработали новую технологию вспашки и сева, давшую замечательные результаты.
Пахоту выполняли в очень ранние сроки – в начале или в середине февраля («Познейше марта месяца никогда не начиналось», — отмечал в 1785 году наблюдательный современник). Пахали плугами, запрягши по три пары волов, землю выворачивали толстыми пластами. Оставаясь неразбитой, она «содержит под собою некоторого рода влагу, помогающую в возрасте всякого рода хлеба при случае бывающих там таких жаров, которые при самом наливе весьма вредят или совсем заваривают». Сеяли сразу после вспашки, затем боронили «четыре раза, но отнюдь не так, чтоб всю землю раздробить мелко, но по одной поверхности». Сняв урожай яровых и не перепахивая землю, после первых дождей засевали ее озимыми: рожью, пшеницей, ячменем. «И потом только заборанивают по четыре раза».
«От сего-то посредства родится там лутчей хлеб – густой, не имевший никакой нечисти, постороннего рода разстении, колосом тучный и составляющий от одного зерна особые кусты, и в умолоте довольно избыточный. Озимовые в самом лутчем урожае родяца до сам-16, просо до сам-125, греча до сам-30, овес сам-18, горох сам-35».
Конечно, было бы наивно полагать, что почти поголовно неграмотные крестьяне, главным орудием которых еще в начале ХХ века оставалась соха, могли в массовом порядке заимствовать опыт своих удачливых товарищей. Потом за крестьян стали думать начальники, порой имевшие смутные представления об особенностях выращивания хлеба, но наделенные полномочиями даже погоду втискивать в рамки решений. Потом начались кампании по механизации, химизации, мелиорации сельского хозяйства, когда не промышленность подстраивалась под нужды селян, а селяне под нужды промышленности. Потом коллективное сельское хозяйство ударно раскулачили и бросили на произвол судьбы.
…Потом был суп с котом. Мы его еще не расхлебали.
Источник