Будет ли нарастать в 2021 году противостояние между ГМО-соей и традиционными сортами
С одной стороны, в пользу сои без ГМО играет спрос на органические продукты, а с другой, без сильной селекции у традиционных сортов мало шансов вытеснить с рынка своих генномодифицированных конкурентов
Так считает эксперт из Канады, редактор в журнале CountryGuide, Ральф Пирс.
«Каждый раз, когда появляется перспектива снижения цен на сырьевые товары, возникает вопрос: «Что бы я посадил вместо этого?». Когда речь идет о сое, то фермеры должны учитывать ряд соображений для принятия решения.
При выборе сортов сои без ГМО или с сохранением идентичности (IP), положительным моментом можно считать возможность повышения цен и более высокого рыночного спроса.
С другой стороны, у обычной сои все еще есть проблемы с более низкой урожайностью и сложной борьбой с сорняками. Проще говоря, выращивание традиционных сортов означает отказ от сравнительной легкости выращивания разновидностей ГМО.
Например, в Канаде, где в 1997-м году были внедрены технологии производства сои с устойчивостью к глифосату, обычные сорта уступили ГМО значительные площади.
В 2000 году данные Статистического управления Канады показали, что производство сои без ГМО достигло рекордно высокого уровня — 2,212 миллиона тонн (81,8 процента от общего объема по стране) по сравнению с 491 000 т сои ГМО.
К 2018 году тоннаж соевых бобов без ГМО упал до 13,5% от общего объема, хотя в 2019 году он несколько вырос до 19,0%.
В 2020 году посевные площади сои в Канаде упали на 11,3%, поскольку аграрии скорректировали свои планы в сторону уменьшения, в основном, из-за увеличения мировых запасов и огромных урожаев в Бразилии и США.
Весной прошлого года среди канадских торговцев семенами ходили слухи о том, что 2020 год в Канаде вообще может оказаться годом без ГМО. Все больше фермеров спрашивали своих агрономов об управлении полем для традиционных сортов, очистке опрыскивателя и так далее. Однако,цифры, похоже, опровергают это.
Впрочем, надо отметить, что в Канаде уже сформировался контингент производителей, которые за годы работы приобрели большой опыт выращивания сои без ГМО, и которые в дальнейшем хотят придерживаться этой практики, приносящей хорошие деньги, пусть и с большими трудозатратами.
«Производители всегда знали об этой рыночной возможности, — говорит Мартин Вандерлоо, президент компании Huron Commodities из Клинтона, Онтарио. — Они склонны сравнивать удобство с прибылью. Когда рынок сои падает, как в прошлом году, интерес к производству сои без ГМО, как правило, возрастает».
Вандерлоо добавляет, что агрономы его компании всегда стараются держать клиентов в курсе экономики традиционных сортов по сравнению с ГМО. Тем более, что сейчас назрела такая проблема растениеводов, как необходимость чередования систем возделывания культур, чтобы снизить риск устойчивости сорняков к глифосату.
В то же время во всем мире растут антихимические настроения, хотят фермеры принять данный факт или нет. Хорошо это или плохо, но все больше потребителей выступают против использования каких-либо химикатов, полагая, что такой полный отказ от их использования приведет к повсеместному органическому земледелию.
Однако, Вандерлоо выступает против «царства органики». «Меня беспокоит то, что многие СМИ публикуют статьи, которые абсолютно не основаны на науке, — говорит он. – Органическое земледелие имеет больший углеродный след и совершенно не способно прокормить массы по мере роста мирового населения».
Одно можно сказать точно, что в пользу сои отчетливо играет новый мировой тренд на растительные белки. В обзоре ЕС «Растительный белок — обзор мирового рынка», опубликованном еще в прошлом январе, предполагается устойчивый и значительный рост сегмента в следующие семь лет.
В отчете ЕС говорится, что если стоимость рынка растительного белка в 2018 году составила 16,23 миллиарда долларов, то к 2027 году прогнозируется 57,1 миллиарда долларов, при ежегодном темпе роста в 15 процентов.
«Растительные белки рекламируются повсюду, куда бы мы ни посмотрели», — сказал Вандерлоо, добавив, что, по его мнению, в долгосрочной перспективе потребители станут включать больше растительных белков в свой рацион.
«Концепция производства и потребления растительных белков подразумевает экологичность, безопасность пищевых продуктов, отслеживаемость и устойчивость. Это мышление очень распространено в Европе», отметил он. И молодым участникам агропромышленного комплекса концепция растительных белков интересна за счет новаторства.
Сое без ГМО необходима конкурентная селекция
В условиях товарного рынка, где преобладает перепроизводство в США и влияние торговых действий с Китаем, может показаться легким вариантом пойти по пути без ГМО. Однако, в реальности сорта сои без ГМО обычно дают низкие урожаи по сравнению с ГМ-соей, и к ним предъявляются строгие требования в отношении производства и обработки.
«Новые разновидности ГМО обеспечивают повышенную продуктивность, устойчивость или питательную ценность, — говорит Дэвидсон, исполнительный директор Soy Canada. — Чтобы получать премию за сорта, не содержащие ГМО, важно сообщить им конкурентные улучшения. Но тут есть одна особенность: как правило, конечные потребители соевых бобов, не содержащих ГМО и сохраняющих индивидуальность, не хотят принимать новые сорта».
Как представитель Soy Canada Дэвидсон говорит, что в его задачу не входит прямая пропаганда сои без ГМО. Выбор остается за производителями и потребителями.
Тем не менее, агентство на самом деле наращивает инвестиции в продвижение и дифференциацию канадской продукции без ГМО на международном рынке.
Дело не в том, утверждает Дэвидсон, что все потребители не желают платить дополнительную цену за продукты из традиционной сои сои: есть часть населения, у которой есть желание и финансовые возможности платить дополнительную цену за продукты, которые они предпочитают.
Но достаточно ли этого для увеличения производства продукции без ГМО — это другой вопрос.
В Квебеке и Онтарио есть инфраструктура, позволяющая из года в год обрабатывать имеющиеся соевые поля. В Манитобе и Саскачеване в 2017 году наблюдался значительный рост производства сои — 2,3 миллиона акров и 850000 акров соответственно. В 2020 году Манитоба засеяла 1,1 млн, в то время как площадь в Саскачеване упала до 150 000 в 2019 году. Ни одна из провинций не ориентирована на рынок без ГМО.
«В последние годы некоторым канадским экспортерам сои удалось расширить интерес производителей к соевым бобам с сохраненной идентичностью в Манитобе и Саскачеване, — говорит Дэвидсон. — Спрос на соевые бобы IP обычно связан с требованием определенного минимального содержания белка, и оно обычно ниже в более прохладных и сухих регионах выращивания».
Он добавляет, что научные инициативы, направленные на повышение содержания белка в более прохладном и сухом климате, будут способствовать расширению регионов выращивания соевых бобов с сохранением идентичности.
Кроме того, некоторые исследования показывают, что аминокислотный баланс соевых бобов, выращенных в более прохладных регионах, может быть предпочтительнее, чем у соевых бобов, выращенных при более высоких температурах.
Еда возвращается домой
Одна вещь, которая радикально изменилась с февраля 2020 года, — это влияние пандемии COVID-19 на цепочку создания стоимости пищевых продуктов.
Вандерлоо утверждает, что в Канаде, как и во многих других странах, видна четкая заявка вернуть производство продуктов питания «домой».
«Это будет проблемой для Канады, поскольку мы являемся крупным экспортером многих видов сырья и товаров, — прокомментировал он. – Сейчас Канаде необходимо подумать о добавленной стоимости и дальнейшей переработке пищевых продуктов для нашей собственной продовольственной безопасности, а также об открытии возможности экспорта тех продуктов с добавленной стоимостью или с дальнейшей обработкой, которые другие страны, возможно, не смогут производить сами».
Безопасность пищевых продуктов, отслеживаемость и устойчивость – вот три условия, определяющих в будущем рентабельность АПК. Как отметил Вандерлоо, успешным фермерам необходимо получить официальное подтверждение – документы о том, что они обладают высокой квалификацией и сертифицированными в качестве безопасных, отслеживаемых и устойчивых производителей продовольственных товаров и продуктов.
Со стороны государств следует улучшать устаревшую нормативно-правовую базу, например, в Канаде она препятствует улучшениям на многих уровнях. Громоздкая зависимость от руководящих принципов по новым признакам растений (PNT) и принципа предосторожности создала сдерживающий фактор для небольших научных организаций.
«Это ставит под угрозу будущие исследования и инновации в Канаде, рабочие места, конкурентоспособность и производство продуктов питания в этой стране, — говорит Дэвидсон. — Нормативно-правовая база Канады превратилась из мирового лидера в отстающую, и ее преобразование, развитие имеет важнейшие последствия для устойчивости, питания, продовольственной безопасности, экономики, торговли и занятости».
Источник
Стоит ли вкладывать капитал в немодифицированные генетически (Non-GMO) соевые бобы
Non-GMO соевые бобы — легкий способ вкладывать капитал в фермерское хозяйство. Похоже, что, с точки зрения производственной практики, использовать для этого традиционную сою менее хлопотно, чем переключаться на другую культуру
Это не всегда удается аргументировать. «Исторически, фермеры всегда очень колеблются, прежде чем что-то начать», — говорит Дэйв Мартин, президент Bluegrass ферм штата Огайо в Джефферсонвилле. Но раз уж они начинали, то были вознаграждены за усилия.
«Мы даем фермерам премии от $ 1 до $ 2» — говорит Мартин. «Им платят за поддержание абсолютной чистоты и доброкачественности. Эта премия — вершина того, что они могли бы получить, выращивая нормальные соевые бобы номер 2 «.
На современном рынке премии являются инструментом, который компенсирует низкие цены. «Задержки урожая нет, » — говорит Мартин. «Они должны быть сопоставимы по урожаю. Если бы это было не так, мы не могли бы осуществлять программу. Мы хотим, чтобы фермеры, имели возможность воспользоваться премией «.
Для того, чтобы сделать это, фермеры должны соблюдать методические инструкции. Семена проверены и протестированы, чтобы удостовериться, что они не генетически модифицированные, — объясняет Мартин. — «Фермеры должны начать с чистоты при их посадке. и отслеживать все, что они делают на поле, » говорит он. «Важна не только всесторонняя чистота как насущная необходимость, но также фиксация каждого шага.»
Компания Мартина отслеживает каждый шаг, с точки зрения безопасности пищевых продуктов, и это делают также посторонние инспекции. «Это очень чистый продукт, » — говорит Мартин. — «Фермеров удерживают на очень высоком уровне стандартов, чтобы быть в уверенности, что мы владеем всей надежной и точной информацией.»
От них также требуется, чтобы комбайны были абсолютно чистыми к началу жатвы, и они должны оставаться такими, чтобы гарантировать отсутствие любых примесей. «Это хлопотно в напряженное и сложное время», — признает Мартин. «Однако большинство наших производителей находят целесообразным потратить на это время.»
Невада, Айова, фермер Норман Харрисон находит, что стоит потратить на это время. Он выращивает одну только не модифицированную генетически сою, что помогает ему избежать загрязнения. Он выращивает Non-GMO сою уже два года. Он уверен, что его хранилище заизолированно, и обращает особое внимание на поддержание оборудования в чистоте. Он хранит соевые бобы до весны, в соответствии с контрактом. «Это относительно просто, » — говорит Харрисон. «Борьба с сорняками является ключевой. Если мне не удается уничтожить сорняки, — это просто беда «.
В целом, Харрисон не замечает большой разницы. Он использует, в аварийном порядке, пре- и пост гербициды. Кроме того, он, как правило, делает компост из отходов урожая, и применяет фунгициды и инсектициды.
Таких фермеров, как Харрисон: Мартин ищет для выращивания пищевой сои. «Фермеры, которые гордятся выращиванием высококачественной сои, именно те, с которые мы хотим работать, » говорит Мартин. «Мы уверены, что они не зря получают все свои премии.»
А вот если фермеры имеют трудности в получении высококачественного урожая, это дело может быть не для них. Если на семенах грязь или они повреждены, премия не будет получена, — объясняет Мартин. Его покупатели — пищевые компании, и поврежденная, грязная соя не пройдет по качеству.
«Мы можем справиться с некоторым чужеродным материалом. Влажность должна быть ниже 15 %», — говорит Мартин. «Мы должны быть уверены, что целостность кожуры у семян не нарушена»
Это означает, что не надо допускать, чтобы поле было грязное, или стебли слишком зеленые. «Нам необходимо прекрасное качество, которого не все фермеры способны добиться, » говорит Мартин. «Многое зависит от растениевода».
Наша издание Successful Farming («Успешное фермерство)» в середине ноября напоминает нам оставаться в фокусе, оставаться позитивными, и, самое главное, в сети #StayFarming. Присоединяйтесь к нам в использовании #StayFarming, чтобы делиться маркетинговыми советами, способами сокращения расходов, информацией о восстановлении балансов, и еще большей информацией.
Источник
Экономика производства сои
Виталий Гоенко: Прежде всего, я разделяю мнение, что ГМ-соя в плане внесения гербицидной защиты — самая простая и пластичная культура. Что делают небольшие фермеры, основная категория производителей ГМ-сои? Если поле чистое, однократно его обрабатывают и забывают о нем, а в конце сезона подсчитывают прибыль.
Можно не обращать внимание на качество и жесткость воды, на качество сельхозтехники. ГМ-соя все прощает.
Но тренд на рынке все-таки диктуют два ключевых фактора, напрямую не связанные с ГМО. Это экономика и климатические условия.
Компания Euralis свои сорта сои вывела на украинский рынок позже, чем сорта других культур. Это связано с защитой прав на интеллектуальную собственность. Сорт — это не гибрид. Он в любом случае «пойдет по рукам», и от этого может пострадать репутация сорта. А для нас как для производителя семян очень важно отследить все этапы распространения сорта.
Дмитрий Мотузко: Я тоже согласен с тем, что сегодня в Украине намного проще и гораздо выгоднее работать с ГМ-соей. Во всяком случае, получить премиум цену за не ГМО соевый продукт — очень непростая задача.
Максим Бернацкий: На самом деле, более высокие цены на сою не ГМО — это не премия производителю. Скорее, низкие цены на ГМ-сою — это дискриминация продавцов, которые с ней мирятся.
Кстати, одна из популярных «штук» на сегодняшнем рынке, распространенность которой не способствует высоким ценам на ГМ-сою, это продажа ГМ-аналогов известных традиционных сортов сои. Только «загорается» новый сорт сои, тут же появляется его ГМ-аналог. То есть используется инструмент, который давно освоили некоторые китайские компании — давать продукции название очень похожее на известный бренд. Например, Abibas, что сразу ассоциируется с Adidas.
Максим Бернацкий: Очень просто. Берется маркер, и на мешке с семенами пишется название топового сорта. На втором мешке из этой же партии указывается название другого сорта и так далее. Например, можно написать «Ментор», а по факту продавать ноунейм.
Вообще, о теневых и незаконных продуктах можно говорить бесконечно. По сути, это кот в мешке. В лучшем случае вы узнаете, к какой группе спелости принадлежит купленный вами сорт. Но это все равно будет какая-то неизвестная энная репродукция. А в 90% случаев вы приобретете смесь сортов. Причем полученную не в результате переопыления, а путем механического смешивания.
Сюзанна Григоренко: Чтобы объективно сопоставить экономику выращивания ГМ-сои и сои не ГМО, для начала нужно, чтобы семена ГМ-сои в Украине приобретались официально, чтобы они официально регистрировались — это совершенно другие временные и финансовые затраты. Сейчас этого нет.
Сергей Колесник: Технология давно уже выработана. С точки зрения экономики ГМ-сорта, однозначно, более целесообразны, но у них тоже есть свои недостатки. По сути, ГМ-соя и не ГМ соя — два разных направления деятельности. Так, при выращивании ГМ-сои невозможно получить высокие качественные показатели белка. Традиционные сорта азот фиксируют на порядок лучше. При этом ведется селекция традиционных сортов, более устойчивых к засухе и заболеваниям. То есть, если селекция новых ГМ-сортов в мире по каким-то причинам прекратится, ГМ и не ГМ-сорта по своим характеристикам станут конкурентными. Другое дело, что разработка новых генетически модифицированных сортов вряд ли прекратится.
Пока же ГМ-сорта по своей экономике вне конкуренции: $15-20 на один гектар для гербицидной защиты без необходимости применения фунгицидной защиты и $150 на один гектар для полной защиты сои традиционных сортов — слишком разные весовые категории.
Дмитрий Мотузко: Можно добавить, что есть еще специальные пищевые сорта сои. Однако выращивать их в Украине нецелесообразно, потому что у них очень низкая урожайность — 1,5 т/га. А содержание протеина — 50%. Выращивать такую сою нерентабельно. Для шрота нужны сорта с сухим протеином в пределах 38%, а не 50%. Однако своя ниша у пищевых сортов есть — японцы за 50% сою платят премию. Но пробиться на Японский рынок очень тяжело, практически невозможно.
Максим Бернацкий: Такую премию японцы платили до 2018 года. Последние два года — извините.
Алексей Языков: У меня риторический вопрос. А может ли какая-либо компания сделать классный не ГМО сорт, который будет лучше, чем ГМО? По урожайности, по балансу протеина и масла. В этом смысле актуальна тема: если кто-то совершит прорыв и создаст сорт не ГМО сои с фантастическими характеристиками, велика вероятность, что на его основе сразу будет создан ГМ-сорт, и на рынок будет выведен именно ГМ-вариант, потому что рынок выращивания генетически модифицированной сои в мире гораздо больше, чем рынок традиционной.
Фишка еще и в том, что рынок ГМ-сортов гораздо лучше защищен с точки зрения интеллектуальной собственности, потому что они выращиваются в основном в странах, где нарушения прав на интеллектуальную собственность пресекаются жестко.
Многие американские фермеры сейчас сами выращивают семена, потому что в США они стоят в 10 раз больше, чем в Украине, но роялти они платят.
Сюзанна Григоренко: В условиях имеющегося сегодня в Украине предложения выбрать, какой соей заниматься, ГМО или не ГМО, это не проблема. Проблемой является то, что ГМ-рынок в Украине сегодня неконкурентен. Семена с ГМ-технологиями в Украину ввозятся нелегально и затем так же нелегально тиражируются.
Алексей Языков: Когда я был в Америке, у меня тоже возник вопрос, как американские семена ГМ-сои попадают в Украину? Кто берет на себя такую ответственность? Ведь США — это не Украина, где можно купить любой пестицид или семена и затем перепродать. В США это сложная процедура: покупателя идентифицируют, выясняют, с какой целью он совершает покупку.
Максим Бернацкий: В Украину генетически модифицированный семенной материал ввозят нелегально, без документов. Это все коррупционная составляющая. Договариваются на таможне, в карантинной службе. Я думаю, что ввоз семян в Украину осуществляется под видом обычной товарной сои. Меняется название в документах и все.
Отсутствие официально ввезенных и сертифицированных семян, это как раз одна из причин, по которой агропроизводители отказываются от выращивания ГМ-сои. Плюс к этому — однажды к тебе приходит понимание, что и выращивать ГМ-сою незаконно. На этом увлечение ГМО заканчивается.
Дмитрий Мотузко: По поводу незаконности выращивания ГМ-сои в Украине я бы поспорил. Несмотря на наличие прямых запретительных законодательных норм, никого никогда не наказывали, поэтому большинство даже не подозревает, что выращивание ГМ-сои незаконно.
Сюзанна Григоренко: Проблема еще и в том, что в Украине никто не соблюдает требования, установленные для ГМ-деятельности. Причем выполнить эти требования в полном объеме сегодня невозможно даже при большом желании.
Чтобы официально выращивать ГМ-сою, нужно использовать официально зарегистрированные в Украине ГМ-сорта и официально сертифицированные ГМ-семена.
На сегодняшний день ни таких сортов, ни семян на украинском рынке нет.
Дмитрий Мотузко: А почему нет ни сортов, ни семян? Потому что никто этого не требует. И никто реально не контролирует.
Сюзанна Григоренко: Госконтроль — отдельная тема. Но его отсутствие не делает выращивание ГМ-сои законным видом деятельности. Законная деятельность — это когда вы сделали все, что обязаны.
Переработка соевых бобов
Переработка соевых бобов
Дмитрий Мотузко: На самом деле, мы приняли решение о строительстве соевого завода, потому что не могли приобрести на украинском рынке нормальные семена. Это было в 2007 году, и на тот момент найти на рынке нормальные семена не ГМО сои было проблематично. ГМО мы сеять не стали, потому что на украинском рынке невозможно официально приобрести семена ГМ-сои. Поэтому решили развивать не ГМО направление.
В то время премия за не ГМО сою на внешнем рынке была достаточно большая, и мы за год экспортировали 100-200 тыс. т товарной сои, сертифицированной как не ГМО.
Потом размер премии начал постепенно снижаться, фактически мы продавали не ГМ сою по цене ГМО, были от этого не в восторге и в конечном счете решили построить два завода, чтобы продавать в Европу не сою, а продукты ее переработки. На внутреннем украинском рынке мы свою продукцию практически не продаем. Наш завод сертифицирован по немецкому стандарту. Кроме того, сертифицирована вся логистическая цепочка: автомобили, ж/д вагоны. Чтобы продавать продукцию в Европу, нам пришлось построить склады в Польше на 50 тыс. т в 300 километрах от украинской границы, а также купить новые вагоны и сертифицировать их по европейскому стандарту GМР+, что делает только одна компания в Европе. Поэтому процедура сертификации была очень тяжелой.
Но в результате мы так выстроили систему, что, если где-то в Голландии в нашем шроте найдут ГМО, мы сможем отследить всю цепочку до поставщика. Это стоит больших денег, поэтому на внутреннем рынке мы не можем конкурировать с другими заводами по продажам шрота.
Дмитрий Мотузко: Аграриям, которые продают нам сою, мы предоставляем семена и средства СЗР. Кроме этого, наши агрономы объезжают поля и дают фермерам различные рекомендации по выращиванию сои, если, конечно, фермеры хотят их слушать. Поэтому мы примерно понимаем, на каких полях выращивается соя и декларируем их в сертификационной системе. Потом на 5-10% посевов мы проводим генетический анализ. Для этого собираем листочки сои в процессе выращивания. Кроме этого, каждая машина, поступающая на завод с сырьем, проверяется.
Всего на нашем заводе три лаборатории. Первая — входная лаборатория, вторая — тоже наша, а третья — независимая. Она оснащена необходимым оборудованием хроматографами, ПЦР-анализаторами для проведение жесткого анализа всей цепочки.
Дмитрий Мотузко: Да, поскольку анализ проводится с помощью стрип-тестов, то есть индикаторных полосок. Как тест на беременность. Если в сое содержится ГМО, индикаторная полоска сразу меняет цвет, краснеет.
Кроме того, индикаторную полоску можно поместить в анализатор, который по интенсивности окрашивания определяет концентрацию ГМО.
Плюс к этому ежедневно проводится определенное количество анализов по специальной системе, в соответствии с требованиями сертифицирующих организаций.
Дмитрий Мотузко: В том, что мы являемся и производителями, и переработчиками сои, действительно, есть определенный внутренний конфликт. Потому что то, что хорошо для производства, не всегда хорошо для переработки. Для переработки нам, в частности, не нужны соевые бобы с 40% содержания протеина. И с 50% не нужны тоже. Нам нужны 34-35% протеина и 20% масла, потому что в конечном счете продается шрот с 46-48% протеина.
А для производителя сои важны только урожайность сои и минимальное содержание в ней протеина, на которое согласится переработчик.
Дмитрий Мотузко: У всех крупных международных трейдеров сои есть перерабатывающие заводы в Европе. Они в основном работают на ГМ-сырье. И, исходя из этого, строят свою логистику. При этом трейдерам удобно работать с украинской соей — она близко расположена и недорога, что формирует спрос на нее. Однако есть нюанс: трейдеры покупают украинскую сою с дисконтом по отношению к аргентинской. То есть тарифицируют ее как ГМ-сою.
Это стало одной из причин принятия нами решения о строительстве собственного соевого завода. Если мы выращиваем не ГМО сою классного качества, почему мы должны продавать ее по цене генетически модифицированной, да еще с дисконтом по отношению к аргентинской? Поэтому мы освоили переработку и сегодня конкурируем с международными компаниями на рынке продуктов конечной переработки сои.
В целом же спрос на украинскую сою определяется конъюнктурой мирового рынка. В прошлом году ее вообще было сложно продать, так как в Аргентине соя стоила очень дешево. Как следствие, у компаний ABCD не было потребности в украинской сое. В этом году ситуация для украинских производителей более благоприятная.
Сюзанна Григоренко: В системе ответственности за незаконное выращивание и переработку ГМ-сои в Украине есть три составляющие.
Первая — это действующий Закон «О государственной системе безопасности при транспортировке, хранении и использовании продукции, созданной с ГМ» и связанные с ним нормативно-правовые акты, то есть законодательная база.
Вторая — собственно, госконтроль соблюдения законодательства о ГМО. И третья — судебная практика.
Так вот, в отличие от тех же США, в Украине судебная практика по ГМО еще не сложилась. Хотя США вообще страна судов. Наверное, нет вопроса, который бы не оспаривался в американских судах, а истцам предоставлены широкие права на подачу апелляций и кассаций. Поэтому судебные процессы могут длиться десятилетиями.
В этой ситуации обычный аграрий или переработчик никогда не рискнет что-то купить или продать на территории США незаконно. Потому что это закончится десятком судебных процессов и штрафом.
Для Украины в условиях фактического бездействия системы госконтроля выходом из ситуации могло бы стать своеобразное «джентльменское соглашение». Если бы трейдеры перестали покупать украинскую ГМ-сою или снизили бы цену на нее еще больше — в сравнении с соей не ГМО, это могло бы стать стимулом для принятия в Украине ряда ключевых решений.
Дмитрий Мотузко: На самом деле запрет на производство ГМ-сои в Украине относителен. Да, по закону государство имеет право пресекать использование незарегистрированных семян: выявлять посевы и уничтожать их. Контролер имеет право прийти на поле, сделать ДНК-анализ посевов и определить, какой это сорт. Но фактически этим никто не занимается.
Максим Бернацкий: Лет пять назад в Украине пытались провести несколько показательных порок производителей ГМ-сои. Но ни к каким результатам это не привело. Сейчас по закону Госпродпотребслужба имеет право прийти к производителю с проверкой и провести анализ сои, которую он выращивает. Но что будет, если она выявит ГМО?
Сюзанна Григоренко: Служба обязана будет сообщить об этом в правоохранительные органы.
Дмитрий Мотузко: Для начала проверяющие должны иметь официальные полномочия на срезание листа сои. Это же не их собственность.
Сюзанна Григоренко: Лист проверяющие могут срезать в рамках плановой и внеплановой проверки. О плановой проверке производитель уведомляется заранее, а для проведения внеплановой необходимы основания, в частности, жалоба частного лица.
Сюзанна Григоренко: Проверяющая инстанция фиксирует нарушение. Она также имеет право наложить штраф, но выявление ГМО выходит за пределы административного нарушения, поэтому штраф не налагается, а уведомляются правоохранительные органы.
Это результат реформы 2014 года, проведенной в Украине, в результате которой полномочия контролирующих и правоохранительных органов были четко разграничены.
Кроме того, до 2014 года контролирующие органы могли пресечь незаконную деятельность без решения суда, изъять или уничтожить продукцию, которая введена в оборот незаконно. Сейчас подобные действия могут проводиться только по решению суда и в сопровождении правоохранительных органов.
Дмитрий Мотузко: Прецеденты были, но не с соей. Насколько я знаю, лет 20 назад Monsanto официально завезла в Украину ГМ-картофель для тестов. А потом потратила огромные деньги за утилизацию, так как украинские инстанции решили проявить жесткость и принципиальность. Но это Monsanto. Она может себе позволить такие незапланированные расходы. Других прецедентов с ГМО в Украине, действительно, не было. Были в России.
Сюзанна Григоренко: Тем не менее производителям сои не стоит забывать, что у государства есть инструменты влияния на производство ГМ-сои. Когда государство захочет, оно это влияние окажет.
То есть каждый производитель изначально должен решить для себя, как он действует: полностью в соответствии с законом и с фиксацией всех своих действий или ситуативно, то есть по правилу — сегодня легально, завтра нелегально, но с учетом того, что государство в лице представителей соответствующего правоохранительного органа может к вам прийти и выявить нарушения.
Виталий Гоенко: Есть еще такой интересный момент. Украина взяла курс на адаптацию своего законодательства с европейским. Это значит, что шансов на легализацию ГМ-сои в Украине нет?
Сюзанна Григоренко: Ну почему же? Ни одна из директив ЕС прямо не запрещает выращивание ГМ-сои. Просто процедура очень тяжелая, и ее трудно соблюсти. Например, в некоторых европейских странах для выращивания сои нужно получить одобрение территориальной общины.
Вообще в Европе требования к ГМО предъявляются исключительности с позиции законной и незаконной деятельности. Если вы в своей стране ЕС получили все необходимые разрешения и это не противоречит общеевропейским регламентам, пожалуйста, выращивайте.
Европа никогда не идет по пути введения прямых запретов. В ЕС просто устанавливают очень четкие и высокие требования, если деятельность считается рискованной.
При этом каждая страна устанавливает свои требования, но они не должны быть более мягкими, чем общеевропейские.
Поэтому в Испании, например, выращивается не только ГМ-соя, но и кукуруза, рапс, картофель и сахарная свекла. Вопрос в другом. Выращиванием трансгенных культур в ЕС мало кто занимается, потому очень сложно пройти все цепочки согласований и разрешений. Обычно проще купить ГМ-сырье за пределами Европы. Это и дешевле, и проще.
Источник