На одном из крупнейших предприятий Литвы назревает забастовка
Скопировать ссылку
На одном из крупнейших предприятий Литвы назревает забастовка
По словам председателя профсоюза Бируте Дашкявичене, результаты голосования более чем убедительные.
«Больше 80% высказались за забастовку, это 30% всех работников завода, но мы не бросимся сразу бастовать: пусть администрация задумается о том, какая поддержка у нас есть», – сказала Дашкявичене.
«Такой результат ясно показывает, что работники устали от недолжного поведения руководства Achemа, от невыполнения обещаний, затягивания переговоров», – прибавила она.
По словам главы профсоюза, для объявления забастовки достаточно и голосов 25% членов профсоюза. Сейчас в профсоюз входят 37% из 1300 работников завода.
Дашкявичене заметила, что время проведения забастовки обсудит совет профсоюза.
«Нам не нужна забастовка ради забастовки. Важен результат – чтобы был подписан коллективный договор с конкретными обязательствами перед работниками», – подчеркнула она.
В конце ноября, когда профсоюз заговорил о забастовке, гендиректор компании Achema Рамунас Миляускас сказал BNS, что забастовка дестабилизирует положение компании.
По его словам, польза, которую работники раньше получали по коллективному договору, с 2018 года перенесена в программу лояльности и дополнительных бонусов компании, которая дает больше пользы, чем коллективный договор.
По данным Achemа, средняя зарплата рабочих завода в 2020 г. увеличилась на 6%, работников администрации – на 1%, в конце года работники получают премии в размере месячной зарплаты.
В этом году зарплата работников производственных отделов была увеличена на 6%. Из-за роста цен на газ Achema с конца сентября уменьшила объем производства – работает только один цех по производству удобрений из двух и несколько других отделов.
Источник
Achema: деятельность стала убыточной, в простой отправляют около 400 человек
Скопировать ссылку
Achema: деятельность стала убыточной, в простой отправляют около 400 человек
Компания уже остановила три производственных агрегата, один из которых – в цеху по производству аммиака. Компания подтвердила, что треть работников (около 400 человек) отправлены в простой.
«Achema значительно сокращает производственные мощности, работа в цехах, в которых трудится почти треть из 1300 человек, останавливается», — говорится в пресс-релизе.
По словам генерального директора Achema Рамунаса Миляускаса, цена на газ в Европе уже поднялась до красной отметки, выше которой деятельность Achema становится убыточной.
«Ежедневно появляются сообщения о закрытии и остановке заводов по производству удобрений в Европе или о сокращении вдвое производственных мощностей крупнейших мировых производителей удобрений. Ситуация с Achema аналогична — мы находимся в очень неопределённой ситуации, мы внимательно следим за рынком, и мы можем планировать свою деятельность только на короткий период», — сказал Р. Миляускас.
80% себестоимости продукции Achema состоит из цены на природный газ.
По словам главы компании, если цена на газ продолжит держаться на верхних отметках, возможно, придется остановить другие производственные агрегаты, а это скажется и на других компаниях, связанных прямо или косвенно. Их более тысячи.
По словам главы Achema, из-за роста цен на газ как от «Газпрома», так и из США, Норвегии и других стран даже Клайпедский терминал сжиженного газа не помогает Литве получать более дешевый газ.
О том, что резкое повышение цен на газ вынудило Achema сократить добычу и закрыть один из двух аммиачных цеха, которые производят около 30 процентов всей продукции, сообщил BNS в минувшую пятницу.
Источник
Ионавский взрыв: 20 лет крупнейшей техногенной катастрофе в СНГ
20 лет назад произошла одна из крупнейших техногенных катастроф. 20 марта 1989 года произошло разрушение изотермического хранилища аммиака на Ионавском производственном объединении «Азот» в Литовской ССР. Эта авария до сих пор не имеет аналогов в мире по масштабам выброса химически опасных веществ.
ПО «Азот» было одним из крупнейших в СССР азотно-туковых комбинатов, выпускавших удобрения, в частности нитрофоску, в производстве которой используется аммиак. Хранился аммиак в огромных емкостях.
20 марта 1989 года в 11.00-11.15 на ПО «Азот» разорвалась емкость, в которой находилось 7 тыс. тонн жидкого аммиака при температуре минус 340С.
Во время взрыва емкость приподняло и отбросило в сторону примерно на 25 метров. При падении были разрушены ограждающая железобетонная стенка, часть эстакады с трубопроводами, в числе которых был и трубопровод с природным газом. Около 7 тысяч тонн жидкого аммиака разлилось по территории завода, образовав озеро ядовитой жидкости с поверхностью около 10 тысяч квадратных метров, глубина местами достигала 0,5 метра. Около хранилища аммиака стояла компрессорная установка с автоматическим факелом дожигания.
Жидкий аммиак загорелся. В зоне огня оказалось изотермическое хранилище аммиака, частично эстакада наливки аммиака, цех производства минеральных удобрений (нитрофоски), склад готовой продукции, где находилось 24 тысячи тонн минеральных удобрений, и другие объекты. От горения минеральных удобрений в большом количестве стали выделяться токсические ядовитые вещества. Образовалось аммиачное облако высотой до 80 метров. Глубина распространения зараженного воздуха достигала 30 километров.
Через несколько минут после возгорания бойцы противопожарной службы предприятия приступили к тушению.
По срочному запросу на предприятие из соседних регионов прибыли семь насосных станций, каждая из которых ежесекундно подавала сто литров воды. Трое с половиной суток эти насосные станции без перерывов заливали аммиак, чтобы реакция горения прекратилась. Военная техника работала на окраинах горячего озера.
Пожарные создавали водяную завесу, пустив в ход пожарные стволы. Для тушения пожара были задействованы воинские части Прибалтийского военного округа и невоенизированные формирования гражданской обороны.
Из-за сильной загазованности и разлива жидкого аммиака по территории цеха нитрофоски пострадали эксплуатационный персонал цеха и работники строительно-монтажных организаций, находившиеся в зоне аварии.
Предельная безопасная для человека концентрация аммиака в воздухе – 0,15 мг/л (пребывание не более 30 минут). Концентрации 0,3 мг/л и выше немедленно приносят острые отравления и, в зависимости от времени пребывания, смерть.
В этот день погибли пять работников предприятия и 57 человек пострадали, из них 42 человека были госпитализированы в больницы города. Впоследствии один из пострадавших скончался в больнице. При тушении пожара погиб пожарный. Общее число жертв достигло 7 человек.
Последствия аварии были минимальны благодаря грамотным действиям дежурного диспетчера и наличию у подавляющего числа работников комбината надежных промышленных фильтрующих противогазов. Помогло и то, что в этот день была безветренная погода.
ПО «Азот» находилось в четырех километрах от города Ионава, в котором насчитывалось около 40 тысяч жителей. Если бы ветер дул на город, то пострадало бы большое количество людей.
К вечеру 20 марта поднялся ветер, и было принято решение эвакуировать население города. До 21 марта жителей Ионава вывозили автобусами в пансионаты, пионерлагеря, общежития, расположенные за пределами потенциально опасной территории.
Чтобы избежать экологической катастрофы, возможная зона поражения была оцеплена по периметру. Была перекрыта ливневая канализация, что помогло избежать утечки в реку Нярис ядовитых вод. Они откачивались в свободные емкости. Затем стали перебрасывать зараженные воды в старый карьер, для чего были задействовали передвижные насосные станции и проложено за два дня 2 километра трубопроводов. За три дня в карьер было перекачено 20 тысяч кубометров зараженных вод. С помощью армейского батальона с инженерной техникой был вырыт дополнительный котлован и возведена дамба вдоль р. Нярис, для чего было вынуто 850 кубометров земли.
В ликвидации последствий этой аварии участвовали 982 человека, привлекалась 241 единица техники.
На месте было сосредоточено 62 пожарных автомобиля, проложено более 15 километров рукавных линий, подано на тушение 44 пожарных ствола, израсходовано более 50 тысяч кубометров воды. В ликвидации пожара принимали участие 821 сотрудник пожарной охраны.
Принятыми мерами пожар и последствия аварии были ликвидированы к 13 часам 23 марта. Экологическая катастрофа была предотвращена.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Источник
«Литовский Чернобыль». 32 года назад в Литве произошла одна из крупнейших химических катастроф в мире
20 марта 1989 года в литовском городе Ионава на местном «Азоте» произошла самая крупная химическая катастрофа на территории Советского Союза , которая до сих пор считается одной из крупнейших техногенных катастроф в мире. Тогда на производстве разлилось около семи тысяч тонн жидкого аммиака, потом возник пожар и загорелся один из складов. Ликвидировали последствия аварии более четырех суток. Власти Советского Союза официально назвали произошедшее «первым случаем химического заражения местности в СССР». Жители Ионавы и окрестных сел в интервью разным изданиям жаловались, что даже по прошествии трех десятков лет ощущают последствия того случая, однако официально проблемы со здоровьем у людей сейчас не связывают непосредственно с той катастрофой. Да и виновные в аварии так и не были найдены.
Многотонный бак отлетел на 25 метров в сторону
Ионава находится практически посередине Литвы , в 32 километрах от Каунаса. В 1989 году здесь жили чуть более 36 тысяч человек.
Градообразующее предприятие «Азот» было одним из крупнейших в СССР азотно-туковых комбинатов, выпускавших удобрения, в частности нитрофоску, в производстве которой используется аммиак.
В год здесь производилось более 500 тыс. тонн аммиака. Он хранился в одном большом резервуаре — емкостью 10 тыс. тонн — и в двух емкостях по 400 тонн. В резервуарах постоянно поддерживалась нужная температура — -34 °С. Емкости не всегда наполнялись полностью — все зависело от спроса на аммиачные удобрения.
20 марта 1989 года в одном из резервуаров было около 7 тысяч тонн аммиака. В 11.15 утра огромная цистерна с опасным веществом взорвалась. Позже одной из причин аварии специалисты назовут усталость металла или дефект литья, вследствие которых в крышке огромного бака образовалась полость — каверна.
Бывшие же работники завода считали, что при строительстве «Азота» при сооружении цистерн и железобетонного ограждения кто-то украл достаточно большое количество арматуры, поэтому толщина емкостей была меньше, чем должна была быть по документам.
Аммиак очень опасен при вдыхании. При остром отравлении аммиак поражает глаза и дыхательные пути, при высоких концентрациях возможен смертельный исход. Вызывает сильный кашель, удушье, при высокой концентрации паров — возбуждение, бред. При контакте с кожей — жгучую боль, отек, ожог с пузырями.
Аммиак находился в резервуаре под давлением — и в какой-то момент ослабленный металл не смог сдерживать его внутри. В итоге оторванный от днища многотонный бак отлетел на 25 метров в сторону, повредив так называемый железобетонный стакан, в котором находился резервуар с аммиаком. Досталось и эстакаде с трубопроводами, которая находилась рядом, — по ней, среди прочего, подавался в цеха природный газ. А рядом стояла компрессорная установка с автоматическим факелом дожигания. Начался пожар. Загорелся жидкий аммиак, который к тому моменту разлился на территории предприятия.
Загорелись также другие хранилища аммиака, эстакада, цех производства минеральных удобрений (нитрофоски), склад готовой продукции, где находились 24 тысячи тонн минеральных удобрений, и другие объекты. От горения минеральных удобрений в большом количестве стали выделяться токсические ядовитые вещества. Образовалось аммиачное облако высотой до 80 метров. Оно распространилось на площадь около 30 километров. Только то, что в этот момент не было сильного ветра, спасло жителей Ионавы, однако все равно население города через несколько часов пришлось эвакуировать.
Рабочие были вынуждены бежать к выходу по колено в жидком аммиаке
О тех событиях вспоминал в статье «Уроки ликвидации прошлых чрезвычайных ситуаций» доктор химических наук Владлен Малышев — в те годы заместитель начальника Всесоюзного НИИ гражданской обороны.
— Я узнал о случившемся от Николая Николаевича Долгина , заместителя начальника войск ГО СССР, вместе с которым 20 марта выехал в Литву в составе группы специалистов по гражданской обороне. Я работал там как эксперт-химик. Столб огня, по словам очевидцев, взмыл на десятки метров ввысь. Пламя бушевало сначала только вокруг разрушенного хранилища, но каждую минуту готово было перекинуться дальше. А вокруг по всей территории комбината разливался парящий «морозный» аммиак. Площадь ядовитого озера составила 10 тысяч квадратных метров, глубина — местами полметра. И люди, выскакивавшие из цехов под истошный вой аварийных сирен, были вынуждены бежать к выходу по колено в жидком аммиаке. Благо промышленные противогазы надежно защищали органы дыхания.
Владлен Малышев отмечал, что авария на ионавском «Азоте» не имела тогда и не имеет до сих пор аналогов в мире по масштабам выброса аварийно опасных химических веществ.
Анализируя произошедшее — а Владлен Малышев работал на многих техногенных катастрофах, в том числе в 1986 году выезжал на Чернобыльскую АЭС, — он пишет о том, что эта авария не переросла в масштабную трагедию с сотнями, а то и тысячами жертв, как это было на предприятии американской компании «Юнион Карбайд» в индийском городе Бхопал в 1984 году, только по счастливой случайности и благодаря слаженным и правильным действиям сотрудников «Азота».
— Трагические последствия аварии были минимальны из-за трех причин: грамотные действия дежурного диспетчера, наличие у подавляющего числа работников комбината надежных промышленных фильтрующих противогазов (марок КД и М) и, наконец, безветрие, — вспоминал Владлен Малышев .
Тем не менее в результате аварии на «Азоте» сразу погибли пять работников комбината, еще 57 человек пострадали. Общее число жертв достигло 7 человек.
В то же время Малышев считает, что тот четкий план, который был разработан на случай аварии, все же не был полностью выполнен.
Когда произошел взрыв, сотрудники, которые стали очевидцами произошедшего, передали по внутренней связи сигнал «газы-аммиак», диспетчер комбината сразу же связалась с автоматической телефонной станцией (АТС) и милицией Ионавы. Она, действуя по инструкции, сообщила условный сигнал «аммиак-15».
Но ионавская АТС была не совсем автоматической, а входящие звонки принимала телефонистка, которая почему-то про условный сигнал ничего не знала и не понимала, что все это значит. Женщина отказалась передавать сигнал начальству. Пока разобрались, прошло какое-то время, склады и цистерны продолжали гореть.
К месту аварии сразу приехали пожарные части предприятия, но их мощностей не хватало. Потом сюда прибыли несколько насосных станций, каждая из которых ежесекундно подавала сто литров воды. Также привлекли военных Прибалтийского военного округа и невоенизированные формирования гражданской обороны.
Про аварию рассказали в программе «Время»
Ближе к вечеру 20 марта поднялся ветер — и людей из города решили эвакуировать. Сначала начали вывозить семьи с детьми, а в 19.20 — и всех остальных: не только жителей Ионавы, но и сел рядом с ней. Эвакуация продолжалась 5 часов, за это время из опасной зоны успели вывезти около 50 тысяч человек — и расселить их в пансионатах, пионерлагерях и общежитиях.
Ионаву закрыли, на дорогах, ведущих в город, выставили патрули.
Как вспоминал Владлен Малышев , все происходило организованно, паники среди людей не было. В итоге в городе остались представители гражданской обороны, милиция и… некоторые горожане, которые не могли, как они говорили, выехать по «железным» личным обстоятельствам. Оставшимся раздали средства защиты и провели инструктаж.
Пострадавших в те дни среди населения не было.
Однако, как потом вспоминали местные жители, несмотря на то, что про аварию рассказывали по литовскому радио, населению точно не объяснили, как надо себя вести, многие до конца не понимали всей опасности ситуации, оставались дома и отказывались уезжать. Люди считали, что, раз эвакуация проходит в достаточно спокойном режиме, ничего по-настоящему страшного не произошло. Особенно это касалось жителей сельской местности.
Кстати, о пожаре на литовском заводе даже рассказали во всесоюзной программе «Время», хотя раньше о таких чрезвычайных ситуациях обычно умалчивали. Но в то время уже был «период гласности».
Через несколько часов после аварии глубина распространения облака с зараженным воздухом достигала 40 километров. Через день от Ионавы в сторону соседнего города Кедайняй протянулась ядовитая полоса длиной уже 50 километров и шириной 7 километров.
Зона поражения была оцеплена. Специалисты опасались, что будет масштабная экологическая катастрофа, поэтому надо было принимать меры.
Два раза в сутки метеорологи мониторили воздух над предприятием, в Ионаву приехали представители природоохраны и ветеринарных служб. Они проводили анализ воды, почвы и кормов.
— Чтобы ликвидировать пожар, надо было огромное количество воды. Пожарные проливали склады с нитрофоской. К сожалению, 21 марта при выполнении работ в горящее удобрение упал пожарный. Мужчина погиб, став шестой жертвой. В этот же день умер еще один человек — работник комбината. У него из-за высокой концентрации аммиака начался отек легких. Мужчину спасти не удалось, — вспоминал Малышев .
Потом о мужчине, ставшем седьмой жертвой, рассказывали, что он, рискуя жизнью, выводил из подвалов предприятия сотрудников, которые там прятались. Он провел слишком много времени на территории, где концентрация аммиака превышала нормы в сотни раз, — и, конечно, такой химической нагрузки его организм не выдержал.
Специфические проблемы пожарных
20 марта был создан штаб по ликвидации аварии, куда входили специалисты из Каунаса, Вильнюса и Москвы . Литовские специалисты предлагали заливать горящее удобрение жидким азотом.
Идея была хороша в теории, но на практике же невозможно было достать такое количество нужного химического вещества, а также еще не было оборудования, которое бы подавало жидкий азот в огонь. От идеи пришлось отказаться.
Параллельно сотрудники предприятия перекрыли ливневую канализацию — и таким образом избежали утечки ядовитой воды в реку. Но воду куда-то надо было девать. Сначала ее откачивали в свободные емкости, потом, как вспоминает Владлен Малышев , стали перебрасывать ее в старый карьер, а потом вырыли дополнительный котлован и сделали дамбу вдоль Няриса. Этой работой занимались военные.
Были в ликвидации аварии и проблемы — иногда очень специфические. По словам пожарных, в специальных масках и противогазах отсутствовали специальные фильтры. У спасателей также не было четких инструкций, как действовать при тушении опасных материалов. Им пришлось быстро учиться на собственном опыте.
В ликвидации последствий этой аварии участвовали 982 человека, привлекалась 241 единица техники. На месте было сосредоточено 62 пожарных автомобиля, проложено более 15 километров рукавных линий, подано на тушение 44 пожарных ствола, израсходовано более 50 тысяч кубометров воды.
Даже ликвидаторы аварии до конца не понимали всей опасности аммиака — например, какое-то время штаб располагался всего в 300 метрах от места аварии. И только потом специалисты поняли, насколько опасно было находиться так близко от пылающих складов.
Были и еще более специфические проблемы. Из-за отравления аммиаком у спасателей была диарея. Их отпаивали молоком, однако это еще больше ухудшало ситуацию. И возникала другая проблема: сходить в туалет было негде, а организовывать что-то вблизи пожара было небезопасно — незащищенная кожа за минуты становилась похожа на пергамент и «сгорала» или растворялась.
Оценки последствий аварии разнятся
Оценки последствий аварии на литовском «Азоте» разнятся. В 1989 году штаб гражданской обороны выступил с официальным заявлением, что опасности для здоровья людей нет. Владлен Малышев также считал, что экологической катастрофы удалось избежать.
25 марта того года людям сообщили, что серьезных отравлений не было: мол, лишь в поселке Вепряй у некоторых жителей были незначительные симптомы — слезились глаза, першило в горле. Специалисты также сообщали, что нет загрязнения воздуха, а доля нитритов и аммиака в воде артезианских скважин не увеличилась: «Молоко, поставляемое на маслозавод с ферм Вепряя, также не содержит примесей».
Литовская же пресса сейчас говорит о том, что для природы и для людей авария имела серьезные последствия. И все было несколько не так, как пытались показать сразу после аварии. Как рассказывает портал delfi.lt, вскоре после аварии в местный диспансер стали поступать люди с жалобами на одышку, головные боли и кожный зуд. Когда люди вернулись через несколько дней после аварии домой, они стали жить, как и раньше. Местным никто не рассказывал, что надо как-то защищаться от аммиака: считалось, что опасность миновала.
Также местные медики говорили, что в течение нескольких недель после аварии умерли несколько горожан. Их смерти врачи связывали напрямую с последствиями катастрофы. Однако официально это никем не было подтверждено.
Местная жительница Регина, с которой беседовал корреспондент delfi.lt, вспомнила историю своего знакомого.
— Он был начальником одного из цехов и остался на территории после взрыва. После всего этого у него буквально растаяла кожа. У него остались маленькие сын и дочь. Пострадал и еще один мой знакомый — он работал поваром в столовой. Человек остался инвалидом, — говорила женщина.
Сама Регина тогда работала на почте. Днем 20 марта она отправилась за пенсией в банк, а когда возвращалась обратно, увидела, как с предприятия бегут люди.
— Спросила, что случилось. Оказалось, что взрыв. Мы не были работниками предприятия, но нам сказали покинуть Ионаву. Я провела неделю с детьми и со своей сестрой в Каунасе, но мой муж остался дома и отказался уезжать. Многие оставались: начиналась посевная, надо было работать в колхозе. Оставались в городе и работники, например, столовых: надо было кормить спасателей и специалистов, которые тогда приехали в город.
Женщина также говорила, что было много пострадавших людей, которые жили с другой стороны от «Азота».
— Помню, сильно пострадали двое детей. Они едва выжили — удушье, кашель, долго проходили лечение в больнице. Цыплята, коровы и другие животные падали десятками. После взрыва город потемнел, сильно пахло аммиаком. Когда мы вернулись из Каунаса неделю спустя, я все еще чувствовала его запах.
Еще один местный житель, у которого сын работал на заводе, вспоминал те события:
— К счастью, сын приехал на работу на машине, поэтому после взрыва смог быстро уехать, — говорил мужчина и отмечал, что было видно, как темное ядовитое облако плыло в сторону маленького местечка Вепряя, что находится в 15 километрах от Ионавы. — Затем с той стороны по реке поплыли мертвые олени, утонувшие лоси и кабаны.
Жители Вепряя уверены, что именно их поселок стал основной жертвой той катастрофы, однако официального подтверждения такой информации нет. Несколько лет назад жители создали общественную организацию SOS-Vepriai. Они проводят лекции и семинары, а также мониторинг болезней местных жителей. По их данным, с 1989 года в их регионе увеличились случаи рака кожи. Местные врачи это подтверждают. Однако официально такие случаи не связываются с последствиями катастрофы на азотном предприятии.
В 2003 году около сотни бывших работников ионавского азотного предприятия обратились к президенту, правительству и в Министерство здравоохранения Литвы с просьбой оценить последствия катастрофы, которая была на предприятии в 1989 году, — в том числе для здоровья тех, кто ликвидировал последствия.
Инициировал обращение бывший сотрудник отдела противопожарной защиты предприятия Леонас Вашкявичюс.
— В 1989 году мне пришлось спасать людей и заниматься локализацией последствий аварии. Я работал без отдыха 72 часа. И только после того, как из горла потекла кровь, меня отпустили на отдых. Все годы после аварии я чувствую себя плохо, у меня постоянно болит голова, не хватает воздуха, есть боли в ногах и в груди, — рассказывал мужчина.
С похожими симптомами столкнулись и еще около сотни человек, которые в 1989 году находились непосредственно на территории завода.
— Сразу после аварии я лечился в клиниках Каунаса, где мне выдали справку с печальным диагнозом — «отравление аммиаком и отравление нитрофосом». Позже в кардиологическом отделении Ионавской больницы был поставлен еще один диагноз — «фиброз миокарда с сердечной недостаточностью», — говорил Леонас Вашкявичюс.
Он обратился в специальную комиссию при Министерстве здравоохранения , чтобы его болезни были квалифицированы как полученные при несчастном случае на производстве, однако в мае 2003 года комиссия пояснила, что не имеет полномочий диагностировать профессиональное заболевание. Поэтому мужчина начал собирать подписи под коллективном обращением, писал портал tv3.lt.
Однако этот вопрос, хоть и поднимается из года в год, так и остается открытым.
Расследование катастрофы и кто виноват
В 1989 по факту аварии было возбуждено уголовное дело, но через год оно было прекращено из-за отсутствия подозреваемых, рассказывает 15min.lt. Прокуратура только выяснила, что авария произошла из-за недостатков в конструкции емкости для жидкого аммиака. А виновные так и не были установлены.
В независимой Литве не было государственных программ реабилитации и государственной поддержки пострадавших. Не было организовано каких-либо долгосрочных мониторингов после аварии, ухудшение здоровья людей в районе Ионавы никогда официально не рассматривалось как последствие этой аварии.
Ионавский «Азот» сейчас называется Achema. Он работает до сих пор и является крупнейшим производителем азотных удобрений в Прибалтике. После аварии во всем мире пересмотрели технику безопасности на подобных предприятиях: теперь баки для аммиака имеют несколько другую форму, а эстакада с трубопроводом располагается вдалеке от складов с опасным веществом.
Источник